Виктор Квашин - Погладить запретного зверя

Вот и «тропа — не тропа». При солнечном освещении видно, что конкретное выражение она получает непосредственно на самом узком гребне, в седловине и далее вниз по осыпающемуся склону. С другой стороны она собирается из нескольких малозаметных троп. То есть, этот самый Горыныч ходит по тайге в разных направлениях, а тут, где других вариантов прохода нет, он всегда проползает одним и тем же путём. Вопрос — зачем? Ответ — домой, в родное змеиное логово. Других версий не просматривается.

Юрий Сергеевич спустился на площадку с кострищем от предыдущей ночёвки, осмотрелся, полез, почти съехал по тропе, которая здесь представляла собой жёлоб размером как раз для того места, на котором съезжают с горы. Далее над тропой нависал скальный уступ, было очень низко, пришлось ползти под уклон по этой нише. Выбрался на поверхность скального мыска над пропастью. Тропа, вернее, ошлифованный, без растительности, след уходил по скале почти отвесно в обрыв. Юрий Сергеевич уцепился за корневище, вытянулся над пропастью, насколько смог и понял, что спуститься здесь без альпинистской страховки нельзя. Он обошёл валун справа, заглянул в провал с этой стороны. Метрах в четырёх-пяти ниже в скале была заметна ниша, но виден был лишь её край. А перед ней имелась небольшая, с метр шириной, площадка — «балкон Горыныча», — подумалось. Действительно, вид на восток отсюда был прекрасный: тайга на сопках, долина речки, облачка на востоке. Привиделось, как мудрый Горыныч сидит на своей веранде росным утром и, слегка расправив, сушит зелёные перепончатые крылья под лучами алого восходящего солнца — хоть картину пиши!

На площадке валялись небольшие камни и ещё что-то. Фантазия разыгралась, предоставив изображения изделий рук человеческих, чуть ли не россыпи монет и украшений. Чушь конечно.

Юрий Сергеевич отдохнул на камне, съел карамельку. Ну, вот и удовлетворил любопытство, которое не удовлетворилось. Теперь осталось сфотографировать что можно: нишу, «тропу змея», чтобы потом показать Володе Хромову. Интересно, что он скажет?

Вытянувшись над обрывом, отснял площадку. Посмотрел кадры, в резкости ли. Увеличил… Обалдеть! На площадке чётко просматривалась треугольная пластинка с орнаментом! Юрий Сергеевич мог голову дать на отруб, что это вторая половина того бронзового орнамента, который вчера показывал Пришелец.

Он ещё раз сфотографировал площадку по частям при максимальном увеличении. Конечно, на весу, с руки получилось размыто. Но орнамент, несколько присыпанный песочком и щебнем, был хорошо различим. На фотографиях соседних участков площадки видны были тёмные кругляшки, вполне интерпретируемые как монеты, целые винтовочные патроны и другие неопределяемые вещицы. О-бал-деть!

Мозг теперь работал автоматически: тонкий шнурок, хранимый в кармашке рюкзака «на всякий случай» и никогда раньше не пригодившийся, его метра три; привязываем к палке. Где палка? Вот, подходящая, метра два с половиной, прочная, сучки обломим. Так, чем цеплять? Есть рыболовные крючки. Малы и лёгкие слишком. Что? Палку-рогульку? Нет, не подцепит. А! Чудак! Дужка от котелка — прекрасная сталистая проволока. Есть! Удочка — что надо! Юрий Сергеевич в такие моменты гордился своей сообразительностью!

Наличие удочки, даже самой хорошей, ещё не гарантия удачной рыбалки. Юрий Сергеевич битый час елозил на животе, уцепившись ногами за камни и свесившись с обрыва. Отдавил себе всё что можно, но пластинка ловиться не хотела: крючок скользил по ней, не цеплялся. Наконец усовершенствованная конструкция в виде граблей с дополнительным грузом сработала, пластинка повисла и, покачиваясь, стала подниматься. В этот момент тёмный продолговатый валун около входа в нишу стал на глазах изменять контуры, уменьшаться и, сделавшись совершенно тонким, исчез. Юрий Сергеевич чуть не свалился! Это хвост! Хвост гигантской змеи, которая уползла, растревоженная поднятым предметом — другого объяснения не приходило, ведь виден был только участок длинного тела. О-бал-деть! Мудур-Мудули-Горыныч собственной персоной. Юрий Сергеевич со страхом огляделся: не появится вдруг голова потревоженного чудовища? Змей не соизволил. К счастью. «Рыболов» вспомнил об удочке, поднял добычу благополучно, отцепил. Сомнений больше не было — это половинка от общего целого с фрагментом, который у Пришельца. Ура!

И что теперь со всем этим делать?

Юрий Сергеевич упаковал рюкзак, спрятал добычу в нагрудный карман, и довольный, мурлыча победную мелодию, полез обратно. В прямом смысле полез по-пластунски по нише, после — на четвереньках по тропе. Вверх, безусловно, проделывать это было легче.