Юрий Леляков - Небо в кратерах дюн [СИ]

— А если все захотят, так будет для каждого…

— Да, но что с нами будет, если мы перестанем воспринимать окружающий мир? Как тогда он отнесётся к нам? Разумеется, враждебно!

— У нас будет свой мир, гораздо лучший!

— Откуда о нём известно?

— Эти миры противоположны. Наш — скучный, тот — весёлый. Наш — опасный, тот — безопасный. Наш мир кто видит — тот не видит противоположного. Умирая в этом мире, мы рождаемся в том…

— Но, обезопасив себя от тревог нашего мира, не приобретаем ли мы тревоги в том? Не будем ли мы и там так же смертны, только в сторону нашего мира?

— Я же объяснил, что нет!..

— Это нам отсюда так кажется! И потом, если об этом мире мы знаем, то о том ничего не должны знать!

— Будем знать. Для этого надо отрешиться от этого мира…

— Даже если получится, то как проверить? Где гарантия, что наша единственная жизнь не будет истрачена зря?..

(Ах, вот как представляли…)

— …Так ведь можно умереть, или сойти с ума! И даже если стоило бы рискнуть, то к тому миру наша логика не относится, и эти миры, мне кажется, равны! Всё это доказано в нашем мире, а значит, для того мира неверно! Ведь логику нашего мира нельзя отделить от него, мы — его часть, и наша логика — наша часть и его часть! А в том мире она неприменима…

— Применима. Мы же видим, чтó здесь плохо и… что плохо!

— А там это было бы антилогикой.

— Но логика одна для этих миров…

— Но тогда как-то абсурден или мир, или логика! Значит, на нашем уровне туда не попасть… Нет, скорее всего то выдуманный мир — потому что есть наш мир, есть логика, а тот противоречит… А если бы она была неодинакова, то между этими мирами нет никакой разницы для того, кто туда попадёт? Как туда попасть? А главное, зачем?..

(И — как всё это понять?)

…Они довольно долго молчали.

— Мы, Итрихе, ещё подумаем над твоими словами, — сказал Унъерт, когда высоко стоял Эян, и горы погрузились в синий сон. Монахи приготовились ко сну. На вечер, как всегда, был намечен поиск «Абсолютного знания»…

…Итрихе надел солнцезащитный комплект из маски и плаща с капюшоном, и вышел немного пройтись. Собираясь с мыслями, он пересёк двор монастыря и вышел на каменную россыпь. В чёрных блестящих камушках слабо отражался Эян. Он рассыпался искрами по щебёнке, покрытой пустынным загаром и лаком. Где-то в низких гранитных скалах тихо пела голубая кобра, созывая подруг на «широкое поле новосёлов». Между камнями торчали рядом проросток кобры и похожий на него мох. Проросток двигал сигнальными органами, похожими на листья. На концах их виднелись звёздочки, днём серые, а ночью ярко светящиеся. Этими звёздочками проростки сигналили друг другу, чтобы мужской и женский — сошлись, и образовалась кладка яиц, из которых потом выходили маленькие змейки…

…Итрихе вернулся в монастырь, затем в указанную ему комнатку, лёг на кровать-кресло, застеленную шкурой и мягкой паутинной тканью, и заснул…

…Он проснулся в 7 часов 21 минуту (учитывая, что сутки содержали 10 часов, час — 100 минут, минута — 100 секунд, на Земле это было бы 17 часов 17 минут). Монахи в соседних помещениях чем-то занимались. Итрихе встал и пошёл посмотреть, чем…

…В столовой что-то переставляли. Дукаранч вынес из общей кельи, где собирались на диспут монахи, металлический ящик с сухими батарейками и зелёную настольную лампочку. Все позвали Итрихе, потом монахи собрались в общей келье, уселись за столом и замерли, включив зелёную лампочку…

— Теперь прислушивайтесь к проникающему в вас через чувства Абсолютному Знанию…

— И долго, — спросил Итрихе, — мы будем так сидеть?

— Пока зелёная лампочка не наберёт на стене номер красного носа! — ответил Унъерт. — Мне подсказал это прибор «Предметные циклы»…

(Но… Ждать бессмыслицы, если там выпадет такое?)

…Зелёная лампочка светилась мягким светом, настраивая на спокойный, мечтательный лад. Итрихе думал, как избежать всеобщего сумасшествия, и придумал…

Эян опустился в легчайшие слои перистых облаков и стал оранжевым, потом красным, и зашёл, а монахи всё сидели, всё думали. На небе встала полная Фрелу, в ночной тьме сигналили чётными и нечётными звёздочками заростки животных — а не иссякали ни энергия батареек, ни упрямство монахов…

…Когда наступило 9 ч. 58 м… (28 числа 2-го полумесяца, цхартунка, 2740 года; 7 день 8-дневки) …Итрихе вздохнул громко, изображая усталость — хотя изображать почти не пришлось — и сказал:

— Всё, набрала!..

Все сразу вскочили: