Сергей Рублёв - Начало тьмы

Устроившись на теплой от близости «костра» ворсистой поверхности, Отари положил под голову свой короб и слушал воркотню этнографа уже сквозь сон. Уном проскрипел в ответ что-то непочтительное — Кутюрф весело захихикал… О чем они говорили дальше, Отари не услышал. Благодетельный сон смежил ему веки.

…Сквозь потрескивание и шорох прорвался голос: «…семнадцатый возвращается… Он на привязи». Снова шорох… Как будто трутся сухие листья. Внезапно и громко: «Я семнадцатый, у меня все в порядке, прием!» И словно разбудили улей — заговорили все разом: «Передайте остальным — поиск завершен… Да, старику доложили…» «Программист вылетел с Бронзовой, будет через час…» «Ахай, Пелес, встретимся позднее…» «…уберите атмосферщика!» Отари вздохнул и открыл глаза, просыпаясь. Прямо перед ним была чья-то спина — лопатки под смуглой кожей проворно двигались, и в такт их движению мутно-розовое свечение то затухало, то вновь вспыхивало. Сквозь усиливающийся свист и треск пробилось какое-то неразборчивое слово, затем все стихло — стало слышно аппетитное скворчание костра. Спина пропала — вместо нее обнаружились два блестящих глаза. Заглянув в лицо спящего, Уном резко повернулся и издал негромкий возглас. Негромкий по своим меркам — Отари болезненно поморщился и сел, потирая глаза.

— С добрым утром!

Обернувшись, он увидел Жюля — примостившись в углу пещерки, этнограф производил какие-то загадочные манипуляции. Вглядевшись, Отари узнал походную радиостанцию.

— Могу вас порадовать, — сообщил ему Кутюрф, сматывая блестящую паутинку антенны, — танк уже нашли.

Отари подумал — и кивнул головой, так ничего и не ответив. Сразу после сна соображалось туговато.

— Е… эсть будем… Щас! — уж это-то он сразу уразумел. Придвинулся к «костру» и ощутил его тепло — не жгучее, а мягкое, похоже — живое. Тление вместо горения — как они этого добиваются? Туземец заинтересованно смотрел сквозь неяркое полыхание — сзади коротко засмеялся Жюль:

— Фирменное блюдо — травка под соусом… Надеюсь, вам не претит туземная кухня?

Отари в ответ промычал что-то неразборчивое — его рот уже был забит душистой, истекающей соком мякотью.

— …Вы слышали радио? — спросил Жюль после короткого завтрака.

— Да, — только и ответил Отари. Кутюрф покачал головой:

— Вам надо уходить.

— Куда?

Действительно — куда? Вызванный программист, наверное, уже прибыл — не пройдет и получаса, как преследователи выяснят маршрут танка со всеми остановками.

— Я имел в виду не туда, — Жюль показал наверх, — а сюда, — и он повернул указательный палец вниз.

— В пещеры?

— Думаю, это единственный выход.

Отари согласно кивнул — наверх-то ему теперь и носа казать нельзя… Жюль лукаво прищурился:

— Придется похоронить… свою идею! Насчет грузчика… А жаль — целый координатор на побегушках! — он сожалеюще причмокнул.

— Бывший, — недовольно хмурясь, поправил его Ило, поднимаясь.

— Настоящий координатор — это призвание! — патетически воскликнул этнограф и ухмыльнулся. — Возьмите свой запас продовольствия.

Через пять минут они были готовы — Отари с коробом за плечами, Жюль с радиостанцией и Уном с отводком костра в специальном горшке — чтобы было чем светить и обогреваться там, в глубине.

— По радио мы будем следить за поисковиками, — объяснил Жюль, — всегда полезно знать намерения другой стороны…

— Скажите уж сразу — просто любопытно…

Жюль хохотнул:

— Да вы и впрямь психолог! Но и того, что я сказал, вполне достаточно. Ну, вперед!

Призывно взмахнув рукой, Кутюрф первым пропал в мерцающем мраке. Отари последовал за ним, слыша за спиной дыхание Унома — то предпочитал держаться чуть ли не за плечами. Очередное бегство — по-видимому, последнее.

…Долгая дорога в зеленоватом свечении стен действовала завораживающе — с трудом подавляя зевоту, люди изредка перекидывались репликами. Казалось, они бредут здесь уже целую неделю — монотонность уничтожала романтический ореол, и подземелье больше не казалось таким таинственным. Зато давали себя знать различные мелкие неудобства — неровный пол, прикрытый маскирующим покрывалом мхов, заставлял напрягаться, угадывать твердую поверхность… Уном еще все время наступал на пятки — Отари, чертыхаясь, пытался отодвинуть его хотя бы на шаг, но безуспешно. Походило на то, что плонийцу не по себе — впрочем, Ило тоже не радовался жизни, спускаясь все ниже в этот глухой, бесшумно переливающийся мрак. Спустя целую вечность, когда геолот показывал уже более ста метров от поверхности, Жюль сделал первую остановку. Размотав антенну, он занялся настройкой приемника, в то время как Отари и Уном праздно разлеглись на мягком светящемся мху, ничуть не заботясь о том, что сами начнут светиться. Через пять минут, когда ноги начали отходить, Жюль вдруг чертыхнулся и сдернул наушники: