Сергей Рублёв - Начало тьмы

— Не будем тратить времени, координатор… Надеюсь, это вы — иначе на мне сразу можно ставить крест.

Отари коротко подтвердил свою личность и попросил объяснить, как это понимать — фигурально?

— Буквально, — ответствовал обладатель баса, — придавят в трюмах и все дела… Вы знаете, сколько у нас несчастных случаев?

— Да, знаю, — растерянно ответил Ило, — двенадцать погибших…

— Десять из них — за последний год, — мрачно буркнул бас и замолк, никак не комментируя свои слова. Отари тоже промолчал. Ему вдруг страстно захотелось прервать этот разговор и забыть о нем. Но он не сделал этого — может быть, назло гран-эрмиеру. Да и любопытство, подстегнутое страхом, было возбуждено до крайности.

— …Я узнал о вашем появлении, когда вас уже зацапали, — продолжал неизвестный, — честно говоря, не думал, что выпустят — вы ведь из простых?

— Да… Был освоителем.

— Считайте, повезло. Да вы ничего и не знаете, значит, для них неопасны…

— Теперь я хочу знать… Особенно теперь. Но вы ничего не сказали о себе — кто вы?

Собеседник помолчал. Затем как-то нехотя ответил:

— Да зачем это вам? Ну, скажем, я представляю группу людей… Тех, что опасаются евгенистов.

— Для этого есть основания?

— Еще какие! — взорвался неизвестный. — Об этом-то я и хотел с вами говорить.

Координатор вспомнил напутствие профессора Лемона и удвоил внимание.

— У меня нет времени на подробности, — начал неизвестный, — поэтому скажу сразу о главном. Вы нужны нам, чтобы разрушить это дьявольское гнездо!

Отари ошарашено промолчал — его планы были гораздо скромнее.

— …Терять нам нечего — после того, что мы узнали, нас все равно не выпустят раньше, чем они захватят власть…

— Кто — они? — не выдержал Отари.

— Боулисты, — последовал ответ, — чертовы евгеники, так их… Если они закончат здесь свою работу, то всем нам каюк, можете не сомневаться — воцарится Генконтроль, и не пикнешь…

Еще того не лучше! Недвусмысленные угрозы Бронтома ожили в памяти — вот и подтверждение.

— Но каким образом? — шепотом возопил координатор и прислушался — в ответ прозвучало лишь одно слово, похожее на игрушечный выстрел:

— ПУВ!

…Полностью управляемое вещество — что это такое, доподлинно не знал никто, но именно с ним, если верить неизвестному, связывали свои надежды представители генетических каст. И, как понял Отари, надежды далеко не беспочвенные…

— Ведь управлять этой штукой смогут только они! Какая-то там особая наследственность — и, если ты не евгеник, ничего у тебя не выйдет. А люди из нижних лабораторий твердят, что это чертовщина, настоящая чертовщина! Если у них выйдет — все, мы превратимся в самое что ни на есть быдло, даже хуже!

Отари не ответил на этот крик души — он напряженно обдумывал ситуацию. Насчет своего посещения лаборатории ПУВ-3 он сразу решил не распространятся — наверное, у того маленького техника хватит ума сделать то же. Иначе, как стало понятно в свете последних данных, ему будет грозить несчастный случай… Ило почему-то сразу поверил неизвестному именно в этом — покрытое испариной лицо «копа» стояло перед глазами. Но те же сведения понуждали к действию — он решил, что настало самое подходящее время изложить свои намерения:

— Я понял, зачем я вам, — медленно сказал он, — теперь выслушайте, зачем вы мне.

Выдержав необходимую паузу, он продолжил деловым тоном, входя в роль координатора — то есть того, кто всегда знает, что делать, даже если ни черта не знает:

— Во-первых — уничтожение баз, даже если его осуществить, ни к чему не приведет. Я уже не говорю о том, что не возьму на себя такой грех — играть тысячами жизней…

Собеседник попытался было что-то возразить, но Ило невозмутимо продолжил:

— Во-вторых! Пока у меня нет достаточных сведений о ПУВ, я не могу планировать ничего определенного против исследований — я имею в виду саботаж… Да и об этом говорить еще рано. В-третьих же, и это самое главное — сведения о цели боулистов должны достичь тех, кто в силах им помешать. Тут я имею в виду не больше не меньше, как Конференцию Звездного Мира.

— Ого… — пробормотала мембрана.

— Только так, — успокоил Ило, и, не дав собеседнику опомнится, перешел в галоп:

— Нам осталось обговорить условия работы и форму связи… — он изо всех сил старался, чтобы голос его звучал уверенно и авторитетно, как у тех управленцев, которых он знал. Неизвестно, достиг ли он своей цели, но с того конца канала почтения явно прибавилось: