Максим Бондарчук: Симулякры доктора Хьюго [СИ]

Голос вскоре стих, на экране появилось сообщение об обрыве связи и скорых наладочных работах. Вернувшись к окну, доктор открыл его до конца, подняв жалюзи чуть ли не до упора и тут же зажмурившись от того количества света, что в один миг прорвался в темную и хмурую комнату, осветив ее до самых входных дверей.

Несколько рядов высоких небоскребов смотрели прямо на него. Город-сателлит развивался невиданными темпами: росли приграничные районы, множились и без того бесчисленные дома и домишки у подножья исполинских стеклобетонных строений. С высоты почти пятисот метров увидеть можно было если не все, то очень многое, и люди, жилые дома, а также проносившиеся по воздуху, словно рой саранчи, новенькие люфтвагены были лишь малой частью той жизни вокруг, которой он сторонился всеми силами. Отсюда хорошо был виден и край Минска, его высокие громоотводные шпили, клыками вцепившиеся в самый небосвод и президентский центр в форме громадной пирамиды, чей пик всегда горел ярко-красным цветом. С момента, когда он прибыл сюда в первый раз, прошло уже много лет и кардинальные изменения нельзя было не заметить, даже если никогда не высовывать свой нос на улицу. Минск разросся, уплотнился, стал огромным дымным муравейником, куда стремилось все живое и откуда они, порой, уже никогда не возвращались. Проблема перенаселения мегаполиса решалась с переменным успехом уже несколько месяцев, но победа с этой человеческой напастью все время ускользала из рук руководства страны, как бы оно не старались повернуть дело в нужное русло.

В дверь постучали. Старый мастиф лениво проковылял до двери. Наученный своим хозяином нехитрым приемам, приподнял лапу до маленькой кнопки у правого нижнего угла двери и нажал на нее, заставив замки щелкнуть несколько раз и впустить гостя внутрь.

— Опять устал, опять не брит и чертовски зол, я права?

Женщина медленно прошла вперед. Не спуская глаз с доктора, скинула пальто на кресло, взглянула на кипу бумаг и документов, валявшихся небрежно на столе и только после этого вплотную приблизилась к мужчине.

Он почувствовал ее руки, но мгновение это было мимолетным. Ощущения казались ему эфемерными, ненастоящими и он еще раз попросил ее сделать это. Она с удовольствием обняла его еще раз и на этот раз обхватила руками крепче обычного.

— Ты ждал меня?

— Да, — ответил Хью и повернулся к ней лицом.

— Почему такой угрюмый, разве ты не получил того, чего хотел?

— Отчасти.

Он разжал ее руки, встал и отошел от окна.

— Я не могу добиться повторного успеха.

— Что?

— Эффект, — начал он осторожно, — все не так, как у меня. Добровольцы сходят с ума, превращаются в растений, кое-кто погибает. Я больше не могу продолжать опыты, по крайней мере ближайшие несколько недель.

— Нет-нет, — она чуть не закричала, — ты не можешь этого сделать. Это же вопрос жизни и смерти.

— Сам знаю, — Хью закурил и едкий дым быстро распространился по комнате. — Но у меня нет выбора.

— Ты был у Иванова?

— Нет, и вряд ли пойду к нему. Он стар и консервативен, для него существуют границы за которые нельзя заступать. Если бы он верил мне и хотя бы на секунду смог увидеть то, что видел я, этот мир, тех людей, что давно покинув землю все еще остаются рядом с нами и могут разговаривать, ощущать, мыслить, подсказывать, направлять и указывать, так, будто ничего страшного и не произошло, я бы не жил здесь и не проводил свои опыты за закрытой дверью постоянно думая об аресте.

— Он может тебе помочь.

Солнечные лучи скользнули по бледному лицу женщины после чего она сделала два шага назад и погрузилась в тень.

— Знаю… знаю, милая моя, я все это прекрасно знаю.

В голосе чувствовалось разочарование. Хотелось всего и сразу: результатов, признания, ста часов в сутки, чтобы можно было работать не покладая рук, но… ничего такого не могло произойти.

— Я перепробовал все, буквально все. Дозы, пропорции, химический состав, реагенты, катализаторы различных групп и многое другое. Они умирают, Виктория. Мрут, как мухи, или еще хуже — остаются похожими на големов, безропотных и бездушных существ. Они не видят того, что открылось мне.

— Но твой друг, — женщина обошла яркие солнечные лучи, падавшие из открытого окна аккурат перед мужчиной и подошла слегка сбоку. — Он же сказал, что все подействовало.

— На короткое время, но после с ними начинали происходит страшные вещи. Сложно сказать, что могло спровоцировать такую ответную реакцию, но все это плохо заканчивалось для испытуемых.