Вацлав Кайдош - Барьер

– Ром полез в папку и вынул два снимка. – Посмотри! –

подал он снимки монаху. – Есть методы, дающие возможность прочесть старые записи. Подпись не была затронута. Кстати, именно поэтому она и не перевернута.

Взгляни на то, что было записано перед тем, как стерли текст. Это письмо Грюнштейна, адресованное…

– Это дьявольские штуки! – воскликнул Мюнх, вскакивая с кресла. Снимки упали на пол.

Балич наклонился. Поднял снимки, потом медленно подошел к монаху и взял его за руку.

– Успокойся. Можешь мне поверить: в том, как были получены эти снимки, нет ничего сверхъестественного и тем более дьявольского.

Мюнх немного смутился, но отступать не собирался.

– Сатана мог специально воспользоваться письмом к приору.

– Ты думаешь, дьявол выкрал письмо, убрал старый текст и дописал содержание договора? В таком случае это был бы документ, подделанный сатаной, а стало быть, грош ему цена!

На лице Мюнха отразилась неуверенность.

– Может, это сделал сам Грюнштейн?

– Зачем? Он вполне мог составить документ на другом пергаменте.

Монах беспокойно поежился, но не ответил. Некоторое время оба молчали.

– Так, может быть, ты все-таки согласишься, что этот цирограф фальшивый?

Мюнх медленно поднял глаза на Балича и вдруг словно под влиянием новой мысли воскликнул:

– Нет! Не поддавайся видимости, господин! Сатана умеет ослепить нас! Все так… как я сказал! Дьявольская штука… Не тогда содеянная, а сейчас, когда ты делал эти снимки. Я знаю, на что он способен! Разве он не мог это письмо написать сейчас?. Чтобы посеять сомнение… в твоей и моей душе…

– Исследования показали, что письмо к священнику было написано четыре века назад.

– Ты молод и легковерен… Принимаешь видимость за истину. Ты не знаешь сатаны и его коварства. Подумай как следует… и ты поймешь свою наивность.

– Подумаю, – кивнул Балич.

У него не осталось никакого желания продолжать разговор с человеком, столь чуждым ему. Кама была права: это человек не больной, и, однако, его мышление не способно вырваться за пределы заклятого круга понятий четырехвековой давности.

– Ну, мне надо идти. Доктор Дарецкая скоро вернется, –

сказал Балич, прерывая затянувшееся молчание.

– Ты хотел, господин, поговорить со мной об аде, –

напомнил Мюнх.

– Я имел в виду цирограф. Но не только… – добавил

Балич быстро, так как разочарование, отразившееся на лице монаха, подсказало ему одну мысль. – Хотя… Ты не устал?

– Нет, господин, я внимательно слушаю.

– Как инквизитор и специалист по дьявольским делам, ты, видимо, хорошо знаешь, как выглядит сатана? Ты читал множество книг, в которых рассуждают об этом предмете, да и ведьмы и чародейки, наверно, не раз говорили об этом во время «следствия»?

– Говорили, – подтвердил Мюнх, кивнув головой.

– Так почему ты сам, брат Мод, когда тебя захватили эти обитатели ада, а также несколько раньше, когда ты сжигал алхимика Матеуса, видел вместо дьяволов в их обычном образе только, как ты говоришь, летающих пауков?

– Сатана… может принять любой образ. Ты же это знаешь, господин.

– Ну, хорошо. Но почему никто до этого, кроме тебя, их не видел в таком облике?

– Видели и другие… Добрые жители Кондовихта… и отцы ордена и братья… и даже отроки видели!

– Правда. Но раньше никто дьявола в таком обличье не видел?

– Черт может принять облик любой погани…

– Но уверен ли ты сейчас, когда уже видел различные машины, автоматы, которые явно сделаны не сатаной, что это были черти? Можешь ли ты поручиться, что те летающие чудища были злые духи, а, скажем, не машины?

– Не строили люди тех «машин»… Это не машины… а если даже… Сатана может принять и образ машины!

– Слушай, Мод. Кама говорила тебе, что обитаема не только наша Земля? Ты видел изображения планеты Марс?

Очень далеко от Земли, в глубинах неба существуют иные солнца и иные земли, возможно, более древние, чем наша… Возможно, там живут мудрые существа, которые создали эти машины много веков назад! Церковь уже в прошлом веке перестала отвергать такую возможность, –

добавил он, чтобы ликвидировать сомнения доктринального характера.

– Я слышал. Это не умещается в голове… Но Кама говорила… Значит, так может быть… Я не возражаю…

– Ты еще говорил, что когда тебя захватили и заперли в пустой белой келье, внутри так называемого «гриба», то больше ты уже этих пауков не видел?

– Не видел. Но мук моих это не уменьшило… На стенах знаки-призраки появлялись… пытались искушать…