Ян Бадевский - Око Юпитера

— Волновая природа, — задумчиво повторил Стейвей. — Как радиоволны?

— Вроде того, — кивнула Сафутдинова. — Но, повторюсь, это предположение.

Когда совещание закончилось, Стейвей попросил Фалька задержаться. Конференц-зал опустел. За панорамным окном шумели сосны.

— Вот что, — куратор взял Ингвара за локоть. — Нужно поговорить насчёт Гранского.

Фальк насторожился.

— Что с ним?

Дориан почесал подбородок.

— Он занялся непонятными инвестициями. Огромные деньги текут за пределы облака Оорта. А ещё он выкупает фирмы, занимающиеся энергетическими разработками. И не только. Эта активность началась сразу после инцидента с седьмой станцией.

— А раньше?

— Мы ещё не копали. Не исключаю, что он занимается внешними мирами давно. Контактирует с Карницким. В общем... следи за собой. Что-то назревает.

Попрощавшись с куратором, Фальк вернулся в отель. Последняя реплика Стейвея внушала смутное беспокойство своей нелогичностью. Как можно связывать неоса с инвестициями Гранского?

Фальк открыл глаза.

На улице снова шёл дождь.

Марк Штайнер собирался ехать домой, когда двери его кабинета заблокировали. Поначалу он не удивился — в прошлый четверг тестировалась система безопасности, мог произойти сбой. Штайнер отправил мыслезапрос , но ответа не последовало. Для таких случаев в ящике его рабочего стола хранился старинный пластиковый ключ. Прошитая кодировкой карта с биометрическими данными владельца кабинета — отпечатками пальцев и образцом ДНК.

Штайнер, кряхтя, полез за картой. Мебель в его кабинете была архаичной, деревянной. Дань традициям. Кресло нельзя было растворить усилием воли — его пришлось отодвинуть.

Карта была на месте.

Штайнер взял ключ, подошёл к двери и провёл пластиком по считывающему устройству. Никаких изменений. Выругавшись, чиновник швырнул карту на стол.

Что ж, варианты должны быть. Мыслезапросы не работают, но существует обычная связь. Штайнер всегда предпочитал голосовой режим управления интеллектуальными средами. Поэтому он решительно произнёс:

— Защищённый видеоканал. Мой дом, вызвать Маргариту Штайнер.

— Доступ запрещён, — сообщил приятный женский голос.

— Что? — чиновник едва не задохнулся от возмущения. — По какому праву?

— Распоряжение верховного прокурора Объединённых Наций, — любезно пояснил голос.

— Я могу связаться с верховным прокурором?

— Нет.

Выругавшись, Штайнер направился к окну. Потоки машин курсировали по уличным каньонам, а небеса были оккупированы беспилотниками. В надвинувшихся сумерках город расцвечивался первыми огнями. Штайнер прислушался к собственным ощущениям. Волна гнева улеглась, на смену ей пришло ледяное спокойствие.

Они знают.

Инопланетное нечто шевельнулось в глубине сознания. Неос испытывал определённое беспокойство, и эта тревожность передалась адепту.

Дверной замок щёлкнул.

Развернувшись на каблуках, Штайнер увидел однотипных людей, вторгшихся в его владения. Стандартные лица, стандартные фигуры. Сомнений не оставалось — перед ним куклы ДБЗ.

Агенты рассредоточились по комнате. Один приблизился к окну, двое зашли справа и слева. Четвёртый остался стоять у двери. Движения быстрые, доведённые до автоматизма. Чиновник слышал, что мышечная память заготовок тренируется в отсутствие хозяев. А хозяева, к слову, могут быть разными.

— Господин Штайнер, — заговорил ближайший агент. — Вы сняты с должности управляющего дипломатическим корпусом пояса астероидов. Ваш заместитель временно назначен исполняющим обязанности. Ваши ключи, коды доступа к секретной информации и статус неприкосновенности аннулированы. Процесс инициирован Департаментом Безопасности Земли. Одобрено верховным прокурором.

— С кем я говорю? — процедил Штайнер. — Вы не представились.

— Дориан Стейвей, — сообщил агент. — Куратор внешнепланетарных расследований.

— Куратор, — хмыкнул Штайнер. — Вы недолго продержитесь в этой должности. Я позабочусь.

— Вряд ли, — спокойно парировал Стейвей. — Вас переводят на лунную станцию предварительного заключения. Доступа к Сети не предвидится.

Безлюдный паркинг встретил Милоша Рукатовича холодной тишиной. Ряды компактных электромобилей уходили вдаль и терялись на границе освещённого пространства. Шаги Рукатовича гулко отдавались под сводами этого каменного склепа.