Валентин Гаркуша - Дубовый лист

Суперполе выключилось, но Виктория так и осталась сидеть неподвижно. Она рассматривала стены лаборатории и думала, что тут все еще живет счастливая пара, и что именно ей придется эту пару уничтожить. Но девушка успокаивала себя другой мыслью, мыслью, что все это сделано ради жизни. Всей жизни. И когда замкнутся концы, жизнь будет в безопасности. И осталось сделать еще совсем немного.

Для верности, Виктория сверила свои часы, с часами на столе. И убедилась, что она действительно вчера, и Адам с Викой из прошлого, сейчас гуляют сто семьдесят два года назад, и у нее в распоряжении весь день.

Тогда девушка встала и вышла из двухметровой сферы.

— Ну и где теперь твоя теория относительности, Адам? — с непомерной ненавистью в голосе, обратилась она к портрету Эйнштейна, но тот молчал и лишь продолжал дразниться языком.

Девушка медленно прогулялась как вдоль машины, так и вдоль всей лаборатории. Она гладила холодную сетку и отрешенно ей улыбалась. Затем, сняла с себя защитный костюм и шлем, положив обратно в машину. Так Виктория дождалась вспышки, когда истекший таймер с ее времени, затянул внутреннюю сферу обратно к себе. На это девушка никак не отреагировала, даже понимая, что прямо сейчас машина времени сама себя уничтожает, и как ни в чем не бывало, просто поднялась в гараж.

Там Вика прошла в дом, и не теряя времени, направилась в гостиную. Где из ящика достала планшет и слегка улыбнулась, погладив уголок.

— Еще целый.

Дальше она села на диван, а планшет установила на подоконнике, так чтобы и камера брала лучший ракурс, и управлять было удобно. Но пока девушка целилась в кадр, ей в голову подло проникали воспоминания о содеянном, четыре и семь десятых миллиарда лет назад. Голова уже привыкла к подобным временным ассоциациям, и Вика теперь смотрела на время иначе. Нервы, как и руки, дрожали, голос, как и голова, не слушались.

Сев напротив камеры, она подставила ко рту палец, и нажала на запись.

— Здравствуй, милая, — начала она, при этом испытывая страшную боль, лишь от одной мысли, что сейчас заставит сама себя убить собственного мужа, и что нет ни малейшего шанса, как либо исправить ситуацию. Ее голос звучал как искусственный, и все попытки управлять им, моментально проваливались. Девушка так и не смогла собраться и просто продолжала говорить, всплывающие фразы. — Я это ты.

Она коротко и нервно засмеялась. Но потом, спустя одну секунду, резко стала серьезной.

— Ах, это все так сложно объяснить, — она прикрыла рот рукой и заплакала. — Милочка…, я не знаю, как и начать…, но тебе нужно будет…, спасти всю жизнь….

И вдруг Виктория вспомнила о письме. О том самом письме, что не давало ей покоя. Что помешало Адаму переубедить супругу. Что, никак никуда не вписывается. Девушку бросило в пот, ведь это самое письмо сейчас лежит у нее в сумочке на поясе, и нового она не писала, собираясь оставить именно это. Но тогда чье оно?

— Я передала записку…, - в этот момент Виктория думала, сказать правду или нет, но все-таки решила не добивать и так перепуганную себя из прошлого и продолжила без ударения на авторство, загадочного письма. — Но там не все что нужно для этого сделать. Прости, пожалуйста, это так тяжело говорить….

Эти хитрости, выбили из нее последние силы, и Вика разрыдалась навзрыд. Целых десять минут она не могла остановиться, что ей пришлось даже нажать на паузу, дабы окончательно не свести смотрящую эту запись себя, с ума.

Когда Вика немного успокоилась, то снова включила планшет.

— Как так получилось, я тебе не скажу, но ты должна меня очень внимательно послушать, — говорила, а сама ели удерживалась в сознании. — Все это правда и без преувеличения. Вам двоим нужно будет перенестись далеко в прошлое. Это сможет организовать Адам, ты просто не мешай ему.

Затем она сделала снова паузу, чтобы успокоить сильно задрожавшие руки, перед самой ответственной частью.

— Возьми с собой пистолет. Он будет на полках шкафа в лаборатории, — девушка нервно вздохнула. — Когда вы окажетесь в прошлом, ты должна…. Поверь, нет другого… выхода…. Ты должна застрелить Адама, вытащить его тело из костюма и бросить в кипящий водоем…. Чтобы зачать…, зачать жизнь на планете, — она еще раз нервно вздохнула. — А дубовый лист…, он тут совершенно не причем….

Виктория снова кинулась в истерику, но на сей раз без паузы. Вместо нее, она стала резко, со слезами и почти крича, оправдывать свой поступок и свое наставление.