Дэвид Линдсей - Путешествие к Арктуру [litres]

Словно в первый раз, Маскалл начал осознавать, где находится. Все его органы чувств принялись открывать ему красоты и чудеса, о которых он прежде и не догадывался. Однообразный пылающий алый цвет песков раздробился на четко различимые оттенки красного. Сходным образом небо разделилось на оттенки синего. Маскалл обнаружил, что сияющий жар Бранчспелла с разной силой воздействует на разные части его тела. Его уши пробудились: атмосфера полнилась шепотами, пески гудели, даже солнечные лучи обладали звуком, напоминавшим тихую музыку эоловой арфы. Загадочные легкие ароматы достигли его ноздрей. Нёбо лелеяло воспоминания о воде нол. Прежде неосязаемые воздушные потоки щекотали и гладили поры его кожи. Его пойгны энергично исследовали внутреннюю природу всех предметов поблизости. Его магн коснулся Джойуинд и ощутил исходящий от нее поток любви и радости. И наконец при помощи своего бреве он молча обменялся с ней мыслями. Эта могучая чувственная симфония потрясла Маскалла до глубины души, и тем бесконечным утром он больше не испытывал слабости.

Время близилось к Блодсомбру, когда они очутились на поросшем осокой берегу темно-зеленого озера, что лежало под Пулингдредом.

Панаве сидел на темном камне и ждал их.

Муж поднялся, чтобы поприветствовать свою жену и гостя. Панаве был одет в белое. У него было безбородое лицо с бреве и пойгнами. Кожа на его лице и теле была такой белой, свежей и мягкой, что напоминала некую новую разновидность чистой, снежной плоти, одевавшей кости. Она не имела ничего общего с искусственно отбеленной кожей современных женщин. Ее белизна и нежность не вызывали похотливых мыслей; очевидно, это было проявление холодного, почти жестокого целомудрия натуры. Волосы Панаве, падавшие на затылок, тоже были белыми, но от силы, не от немощи. Его глаза были черными, спокойными и бездонными. Он был еще молод, однако его черты были столь суровыми, что, вопреки их красоте и соразмерности, он походил на законодателя.

На мгновение магн Панаве переплелся с магном Джойуинд, и Маскалл увидел, как его лицо смягчилось от любви, а ее – расцвело ликованием. Она мягко подтолкнула Маскалла в объятия супруга и отстранилась, с улыбкой наблюдая. Маскалл испытывал неловкость от мужских объятий, но не сопротивлялся; чувство прохладной, приятной апатии охватило его.

– Значит, у чужака красная кровь?

Маскалла поразило, что Панаве говорит по-английски. Его голос тоже был удивительным, абсолютно безмятежным, однако безмятежность эта странным образом казалась иллюзией, результатом мыслей и чувств столь стремительных, что их движения не удавалось заметить. Как такое возможно, Маскалл не знал.

– Почему ты говоришь на языке, которого никогда прежде не слышал? – спросил он.

– Мысль – богатая, сложная субстанция. Не могу сказать, я ли инстинктивно говорю на твоем языке – или ты сам переводишь мои мысли на свой язык, стоит мне их сформулировать.

– Сам видишь, Панаве мудрее меня, – весело заметила Джойуинд.

– Как тебя зовут? – спросил ее супруг.

– Маскалл.

– У этого имени должно быть значение, но, повторю, мысль – субстанция сложная. Это имя связано с чем-то – но с чем?

– Попробуй догадаться, – сказала Джойуинд.

– Существовал ли в твоем мире человек, похитивший что-то у Творца Вселенной, чтобы возвысить себе подобных?

– У нас есть такой миф. Его героя звали Прометей.

– Что ж, в моем сознании ты ассоциируешься с этим поступком, но что это значит, Маскалл, я сказать не могу.

– Считай это добрым знаком, ведь Панаве никогда не лжет и никогда не говорит, не подумав.

– Должно быть, это недоразумение. Подобные вершины мне недоступны, – тихо, но задумчиво произнес Маскалл.

– Откуда ты?

– С планеты далекого солнца. Она называется Земля.

– Зачем ты здесь?

– Я устал от вульгарности, – лаконично ответил Маскалл, намеренно умолчав о своих спутниках, чтобы не упоминать имени Крэга.

– Это благородный мотив, – сказал Панаве. – Более того, он может быть истинным, пусть ты и использовал его, чтобы уйти от ответа.

– До известной степени он вполне истинен, – сообщил Маскалл, с раздраженным изумлением глядя на Панаве.

От того места, где они стояли, заболоченное озеро тянулось на полмили к отрогам горы. Здесь и там на мелководье росли пушистые пурпурные камыши. Вода была темно-зеленой. Маскалл не понимал, как они собираются ее пересечь.

Джойуинд взяла его за руку.