Стивен Бакстер - Война миров 2. Гибель человечества

Бомба Эдисона называлась ударно-волновым излучателем; для солдат, которые ее использовали, она была просто электронной бомбой. Ее цель была простой: на краткий миг создать на ограниченной территории чрезвычайно мощное электромагнитное поле. Это стало возможным благодаря одному занятному открытию (то, о чем я говорю как о занятном открытии, физики, полагаю, назвали бы итогом многочисленных теоретических исследований и экспериментов). Если окружить магнитное поле проводником, например кольцом из медной проволоки, а затем сжать это кольцо, магнитный поток, идущий сквозь проводник, сохранит свою силу, но его интенсивность при сжатии станет значительно выше. В этом нет никакой хитрости – подобный эксперимент можно продемонстрировать на школьном уроке физики, вооружившись электромагнитом и мотком медной проволоки.

А теперь увеличим масштаб. Прикрепите к проводнику несколько пачек мощной взрывчатки. Аккуратно разместите их так, чтобы сила взрыва была направлена внутрь, – и, перед тем как все это разлетится на части, поле на долю секунды станет невероятно плотным.

Эдисон догадался, что марсианским машинам для функционирования необходимо электромагнитное поле. Их огромные ноги, например, снабжены тем, что Уолтер Дженкинс некогда назвал «подобием мускулатуры, состоящим из дисков в эластичной оболочке». Под действием поля эти диски поляризуются и притягивают друг друга либо, напротив, отталкивают. Благодаря этому все движения марсианских механизмов – от размашистых шагов боевой машины до тонких манипуляций, которые многорукая машина совершает своими щупальцами, – выходят такими плавными и грациозными. Но если вблизи будет находиться источник электромагнитного излучения, достаточно мощный, чтобы повлиять на эти поля…

Как мне говорили сами люди, работавшие в Менло-Парке, устройства, которые Билл Вудворд принес Гарри и Мэриголд – эти цилиндры, каждый из которых мог с легкостью нести один человек, – могли производить импульсы в десятки тераватт и в миллионы ампер, то есть превосходящие по силе грозовой разряд. Некогда Берт Кук говорил, что человеческая артиллерия против марсиан – все равно что лук и стрелы против молнии. Теперь, во время обороны Нью-Йорка, люди наконец обратили молнию против марсиан.

Взрывы оглушили Гарри, укрывшегося за стеной. Еще много дней после этого у него звенело в ушах.

Выбравшись из укрытия, он заметил, что сдетонировали всего две бомбы. Но и они нанесли марсианам достаточный урон. У него на глазах одна из боевых машин зашаталась и упала, как спиленное дерево, свалившись на уже разрушенный дом. Другие механизмы словно парализовало; деловитые экскаваторы и многорукие машины застыли на месте. Марсиане, застрявшие в механизмах, с тревожным уханьем пытались выбраться наружу, и Гарри задумался, какими фразами – гневными ли, испуганными – они сейчас обмениваются с помощью телепатии.

Мэриголд подняла камень.

– Сейчас они беззащитны. Мы можем убить их, прежде чем машины очнутся – если очнутся.

Но Вудворд удержал ее руку.

– Не надо. Видишь – некоторые машины уцелели. Хватит и одного теплового луча… Сделаем то, зачем пришли. Давай выведем гражданских.

Пока люди торопливо покидали яму, по разбитым улицам уже приближались новые боевые машины, спеша на помощь своим собратьям. Было очевидно, что, несмотря на нанесенный урон и на то, что на оккупированной территории взорвалось еще несколько похожих бомб, Манхэттен по-прежнему принадлежал марсианам.

– Но для начала неплохо, – сказал Вудворд. – Американцы наконец-то начали давать отпор. Неплохо, да!

После марсианского триумфа в Берлине Уолтер Дженкинс не нашел ничего лучше, чем присоединиться к беспорядочной толпе, которая бежала прочь из центра на окраины и дальше, за город. И, к собственному удивлению, вновь оказался в своем арендованном доме в Далеме.

На часах едва пробил полдень.

Для Уолтера подобное положение было уже не в новинку. Он отправился в кабинет, собрал оборудование и отнес его в подвал, где ранее хранились только дрова, уголь и вино. Кроме того, туда даже удалось затащить телефон – его провод растянулся по ступенькам. Последнюю вылазку наружу Уолтер совершил за водой и едой. Затем он вернулся в свой импровизированный бункер: там он время от времени слушал радио, питающееся от аккумулятора, пытался кому-то дозвониться и судорожно строчил заметки при свете свечей.