Александр Николенко - Пронзая ткань времени [litres]

Во время совещания темпонавтов Джонни сумрачно сидел перед пультом управления. Наконец он не выдержал.

– Она уже много месяцев в плену. С нее даже кандалов не снимают. Давайте же что-нибудь придумаем! Похитим, сделаем подмену во время казни. Облегчим как-то ее страдания. Давайте же что-то делать!

– Мы не можем рисковать, – не согласилась Кэти, сочувственно посматривая на Джонни. – Все, что ты говоришь, может сказаться фатальным образом на будущем. Поверь, очень хотелось бы обмануть Историю и спасти Жанну. Но это невозможно.

– Как свидетельствуют исторические источники, перед казнью на площадь будут введены войска, которые окружат эшафот, – вздохнул Майкл. – Не менее восьмисот солдат. Власти опасаются, что кто-нибудь может попытаться ее отбить. Даже ставни на всех окнах велят закрыть, хотя это и не принято. Прорваться туда незаметно не получится.

– Ну, хотя бы договориться с палачом, чтобы он прекратил ее муки. – Джонни чуть не плакал. – Так часто делали в те времена.

– Есть свидетельства, что после казни палач рыдал и каялся, что ему не удалось прекратить страдания Жанны из-за слишком высокого помоста, на котором соорудили костер. Он просто не смог к ней приблизиться. Так что этот вариант отпадает. – Кэти была полна сочувствия, но выхода не видела.

Джонни закрыл голову руками.

– Прости, Джонни, – продолжила Кэти. – Когда костер вспыхнул, на ней сгорело ее платье и бумажная митра на голове. Их по обычаям пропитали серой. Потом костер притушили для того, чтобы все на площади могли увидеть ее обнаженное тело и убедиться, что она не мужчина. А члены церковного судилища, сидевшие на соседнем помосте и хорошо знавшие Жанну в лицо, смогли удостовериться в том, что горит именно она. Подмены не было.

Она печально вздохнула.

– Не знаю, была ли она еще живой в тот момент или уже нет. Потом костер разожгли снова. Так описывали ее казнь некоторые свидетели, и мы их игнорировать не можем. Ей придется сгореть по-настоящему. Для нас она остается неприкосновенной даже в пламени костра.

– А если передать ей таблетки с ядом, чтобы она могла их принять, когда боль будет невыносимой? – предложил Джонни.

– Нельзя, – вздохнув, ответила Кэти. – Жанна может их принять еще до казни, чтобы избежать страшных мучений. И винить ее за это будет невозможно. Но для нас это будет катастрофой. Поэтому этот вариант исключен.

– Мы должны хоть как-то сократить ее страдания. – Джонни закрыл лицо руками.

– Когда ее охватит пламя костра и ситуация станет явно необратимой, мы можем скрытно произвести выстрел в девочку, – задумчиво сказал Майкл. – Ускорим ее смерть и прервем смертные муки.

– Да, пожалуй, это все, что мы можем сделать для нее, – сказала Кэти.

– Аристарха для этого использовать нельзя, – заметила Марго. – Черный ворон около костра будет воспринят как связь с силами ада. Этого не должно быть.

– Кроме дронов в биооболочках воронов, у нас есть еще другие варианты, как вы помните, – потер лоб Майкл. – Мы их просто никогда не применяли.

– Вот и подумайте над этим, – сказала Кэти.

Джонни резко встал и вышел. Никто не решился его догнать. Ему надо было побыть одному, чтобы взять себя в руки.

– Маршал де Ре собирает отряд для освобождения Жанны. Но без поддержки короля он не успевает. Как и должно быть. Но на всякий случай нужно следить за ним, вдруг у него все-таки получится. – Кэти повернулась к Майклу. – Тогда вы с Джонни должны будете остановить маршала. Займись этим, Майкл.

Майкл кивнул.

– И еще. Майкл, возьми Джонни и высаживайтесь в образе монахов в окрестностях Руана! – приказала Кэти. – Это последний этап, и он должен быть под нашим полным контролем. Все, продумайте наши действия и готовьте высадку.

В день перед казнью два монаха въехали на двуколке в Руан и оставили ее на одном из постоялых дворов, недалеко от площади Рынка. День был мрачный. Что-то треснуло в клубящейся небесной вышине и укатилось за горизонт. Из распоротого неба хлынули потоки серого и хмурого дождя. Спать в эту ночь Майкл и Джонни не могли.

Ранним утром 30 мая 1431 года темпонавты отправились на площадь Рынка и смешались с заполнявшими ее горожанами. Там уже заканчивались приготовления к исполнению приговора знаменитой еретички. На площади было сооружено несколько помостов. На одном из них – эшафоте – высилось нагромождение вязанок дров, на вершине которого к столбу приковали цепями Жанну. Их раскаленный металл должен был доставлять ей дополнительные страдания. Веревки не использовали – они быстро перегорали в огне, и жертва, освободившись от пережженных пут, могла попытаться вырваться, чтобы хоть на какое-то время избавиться от жуткой боли. Приговоренная была в белой длинной рубахе и с бумажным колпаком на голове, по ее лицу текли слезы.