Джин Вулф - Кукольный театр

Подводя итог всех этих вариантов прочтений, либо наш рассказчик — некая независимая личность, либо же марионетка мадам Стромболи. Либо рассказ описывает странный, скрытый любовный треугольник, куда входят также Лили и Антонио (возможно, последняя ситуация наиболее близко отражает конфликт в «Севильском цирюльнике»).

Предостережение Дзанни кажется весьма важным: «Он выражает надежду, что вы знаете, кому храните верность. Он также выражает надежду, что сам он этого не знает». Интерпретировав его пессимистично, как то, что рассказчик не может полностью доверять или контролировать Чарити, это означает, что Стромболи, возможно, каким-то образом знает её. Является ли любовь марионетки настоящей?

Я бы хотел предложить альтернативное объяснение этому анализу надежд Стромболи. Стромболи надеется, что рассказчик ЗНАЕТ и понимает, кому хранит верность, но сам Стромболи полагает, что эти кто-то неверны, и надеется, что ошибается — ради самого рассказчика. Иными словами, Стромболи считает, что разбирается в ситуации лучше рассказчика, но надеется на обратное. (Стромболи считает, что кто-то или что-то, чему верен рассказчик, неверен самому рассказчику.)

Я полагаю, что рассказчик — человек, однако всё же является марионеткой для сил, которых не понимает в большом маскараде: здесь вполне вероятно, что за ниточки дёргает Антонио либо кто-то помимо Стромболи. Поэтому рассказчик несвободен и не понимает, кто дёргает его за нитки, хотя это, скорее всего, неверная возлюбленная.

Несмотря на минимальное количества религиозных аллюзий, здесь всё равно множество таких, что отсылают к куклам и кукольникам. Мы уже упоминали Тони Сарга и его работы. На Вулф-вики проделана хорошая работа с аллюзиями имён, которую я частично приведу здесь: [12] В первоначальной версии статьи приводилась также цитата, где высказывалось предположение о том, что название планеты, Сарг, может ссылаться на ботаника Чарльза «Сарга» Сарджента. Чарльз Спрэг Сарджент (Charles Sprague Sargent; 1841–1927), по воспоминаниям современников, отличался холодным нравом и всё свободное время посвящал работе в Арборетуме; внёс немалый вклад в охрану лесов. Свои научные работы он подписывал Sarg.

«Планета Роз» — Марго и Руфус Роузы также были знаменитыми кукольниками, которые вдохнули жизнь в прославленного Хауди Дуди. [13] Марго Роуз и Руфус Роуз (Margo Rose; 1903–1997, Rufus Rose 1904–1975) — известные американские супруги-кукольники, в конце 1920-х — члены труппы Тони Сарга, а с 1931 г. создавшие собственную. Авторы множества инновационных техник управления марионетками. В 1950-х принимали участие в создании детской передачи «Шоу Хауди Дуди» (« Howdy Doody show »; 1947–1960), делая кукол для шоу, а Руфус управлял заглавным персонажем, ковбоем Хауди Дуди (его имя — это искажённое How do you do? , обычное на западе США).

«Под розой», или sub rosa , значит «конфиденциально». Роза — символ египетского бога Гора. Он был богом неба, солнца, и богом-спасителем, но греки и римляне почитали его как бога молчания, под именем Гарпократ. Этот символ вошёл и в христианство; розы часто вырезались на стенах исповедален в знак того, что всё сказанное там окажется под защитой тайны исповеди.

Трое поющих кукол — Джулия, Лусинда и Коломбина. Коломбина — известный персонаж в кукольных спектаклях, обычно в паре с Арлекином. Имя Лусинда было придумано Сервантесом для Дон Кихота — она неверная жена. [14] Имеется в виду история оборванца Карденьо, но там героиня (в оригинале и английском переводе — Luscinda) осталась верной истинному супругу (Мигель де Сервантес, «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», часть первая, глава XXIV). На основе этой истории была создана утеряная пьеса «История Карденьо» Шекспира. Отсылка к Джулии не столь определённа: наиболее известное использование этого имени в театре — в «Двух веронцах» Шекспира.

Дзанни — имя архетипа комического слуги в итальянской комедии дель арте. Английское слово zany (шут, нелепый, недотёпа) образовано именно от этого имени. Арлекин — персонаж-дзанни.

Аллюзии к кукольникам уже упоминались, но сюжет «Севильского цирюльника», похоже, имеет к рассказу лишь косвенное отношение, за тем лишь исключением, что там есть поклонник, который, выступая инкогнито, хочет завоевать любовь женщины благодаря своим достоинствам, а не богатствам. Быть может, и здесь присутствует подобное испытание достоинств/любви? И если да, то кого испытывают? Нашего рассказчика? Чарити, Лили, или Стромболи?