Елена Клещенко - Веревка повешенного

— А почему ты велел сказать — сто двадцать пять? — спросила Шули внутри головы.

Потому что ровно столько он тратит в месяц на эскорт-услуги. Это был контрольный в голову для его совести.

— На охранника? И что?

Потом объясню. Он закончил, едем дальше.

— Да. Прошу прощения. Значит, сто двадцать пять. Знаете, я думаю, эту проблему мы с вами сейчас решим. Но чтобы все было серьезно — я хотел бы получить от вас в подарок рисунок. Обменяемся подарками.

Хочет проверить, что ты та самая Шули, которая участвовала в конкурсе и финале. Давай.

— Что для вас нарисовать? — Шули вытащила из-за пазухи свернутый планшет.

— Что-нибудь из своей жизни, — весело сказал Иноземцев. — Но только что-нибудь хорошее, лады? Не крысу!

— Крыса вообще-то была ничего, она не виновата, что подохла. Но ладно.

…Девица давно ушла, и дела не ждали, а Роман Иноземцев все рассматривал рисунок на экране. Женщина сидит на полу, у решетки древнего какого-то кондиционера. Печальный античный профиль. Голова покрыта платком смирения, коленки голые. Держит двумя пальцами ампулу с розой… Он закрыл рисунок, перевел взгляд на панорамное окно, на город вдалеке — голубоватый, едва видимый сквозь купол, нереально прекрасный.

Это движение, когда она крутанула стило, как ножичек, через средний палец, и открылось меню каллиграфии. И щелчок указательным пальцем — перед тем как пальцем же наносить желтую тонировку. Так делал только один человек, больше никто этих чит-кодов не знал. Собственно, разработчики их и добавили в десятую версию по его просьбе. И этого человека давно не было в живых.

Что он, в сущности, знал о личной жизни Гоши Масальского? То же, что и все, иными словами, более чем достаточно. Более чем. Нелегальный ребенок, зачатый ин-ситу, во время секса с плебейкой, бр-р… Гоша мог и такое, да. С него бы сталось. Но в любом случае, так это или не так — занятная девочка, явная одаренность, а шокирующие биографии сейчас в моде. И еще вот что: коль скоро я не приглашал ее и не заказывал пропуск, стало быть, ее пригласил кто-то еще? Кто-то еще обратил внимание, но за деньгами пришла ко мне. Да, похоже, выгодное вложение.

— Ф-фух. Можно, я воды куплю? Умираю пить.

Теперь можешь хоть шампанского. За победу.

— Не верю никак. А мы еще сюда придем?

Мы тут жить будем! Нет, сразу перевезти тебя сюда я не обещаю, но в город мы переедем. Как можно скорее, в идеале завтра.

— Как завтра? А как же Залинка?

А что Залинка? Начнешь нормально зарабатывать, дашь ей денег, она улетит в Казань к родным. Она же хотела?

— На самолет? Ты что! Это ж деньги какие!

Пустяковые. Тут у каждого такие есть. Теперь даже у тебя.

— Нет, но я не могу сейчас ее оставить. Ее муж ищет, он знаешь какой? Он убить ее хочет. Она же не может свой чип светить, иначе он узнает, где она. Я за нее и в город ездила, за всякими справками, и ее комп на меня оформлен, и в магазин…

Это частности. Она придумает что-нибудь. Тебе сейчас нужно зацепиться здесь, тогда и ей поможешь. Согласна?

— Ну я не знаю… нехорошо это как-то.

— Что ж, пожалуй, хватит. Дальше у нас с вами будет подписка о невыезде.

— П-подписка?

— На самом деле это формальность. После нашей беседы вы не сможете уехать даже в Люберцы. А в камере вы еще насидитесь, это я вам обещаю.

— Не смогу?

Подследственного будто заклинило на повторах. Дознаватель усмехнулся.

— На случай, если у вас есть пропуск в тайный подземный ход до Урала, — если вы исчезнете, ваши мальчишки пойдут по статье. Оба. И наш информатор, и второй. Всего наилучшего.

Шерлок нарочно молчал во время дачи показаний. Лева чувствовал себя одиноким, начинал нервничать и выглядел именно таким безвредным растяпой, которого необязательно закрывать. Но растяпой он не был. Импа можно вживить под кожу, собственно, одна из версий происхождения названия — от «имплант». Томография с высоким разрешением может это выявить, иначе никак.

План на крайний случай они составили давно. Шерлок изводил Леву, требуя безукоризненного соблюдения деталей, и вот теперь пригодилось. Второй чип-идентификатор в руке, с другим именем, привязкой к счету и сетевой историей, пока что спит, но будет активирован в свое время, когда чип Льва Егорова останется в пустой квартире, вживленный коту. Флакон искусственной кожи, которая скроет ранку от чипа и следы инъекций, искажающих реперные точки лица, чтобы не узнали видеокамеры в метро и аэропорту. Билет на самолет, взятый на другое имя, скоро сдадут, и Лева его перезакажет за шесть часов до вылета. Завтра в это время он будет далеко отсюда.