Генри Каттнер - Земля обетованная

И в этом сверкающем тумане раздался вдруг голос, такой громкий, словно говорил в огромном помещении и чуть ли не эхом прокатывался в нем, звуча сразу со всех сторон, заполняя собой туман, в котором Сильверс стоял, потерянный.

— Сейчас вы попадете в зачарованный лес возле Афин ночью, в разгар лета, чтобы увидеть то, что увидел во сне Шекспир более трехсот лет назад, — сообщил этот мягкий, глубокий голос. — Титанию, королеву эльфов, играет Энн Актон, а короля Оберона — Филип Грэйвс...

Эйб Сильверс в изумлении стиснул стержень. Энн Актон и Филип Грэйвс работали по контракту с принадлежавшем ему самому «Метро-космиком», и каждое из других имен, продолжавших звучать в тумане, являлось звездой первой величины. Самые великие актеры современности играли в этом невероятном фрагменте «Сна в летнюю ночь». Сильверс даже задрожал, подумав о том, каких денег все это стоило О’Бирну.

Бархатный голос умолк. Туман стал проясняться. Руки Сильверса сильнее сжались на стержне, пока он скептически глядел на темно-синюю поляну возникшего словно из ниоткуда леса, ясную в серебристом свете висевшей высоко в небе луны. В листве зашелестел ветерок, овевая прохладой ему лицо. И хотя ни один волосок у него на голове не шевельнулся, он сразу поверил в этот шепчущий в лунном свете бриз.

Потом Сильвер глянул вниз. Сам он был невидим, словно бестелесен, но стоял не на деревянном полу, а среди цветущего луга, чьи травы еле заметно доносили свой аромат. Не было ни мерцания, ни слоистых теней и света на этом невероятном трехметровом экране, окружавшему его со всех сторон. Поляна простиралась гораздо дальше, чем могли бы позволить стены студии, а иллюзия бездонного звездного неба над головой была совершенна, цветы же среди травы выглядели такими реальными, что у Сильверса даже мелькнула мысль опуститься на колени и нарвать букетик.

Но тут скопившийся под деревьями туман распахнулся, как занавес, и на залитую лунным светом поляну вышла королева фей. Никогда еще Эн Актон не была так прекрасна. Длинная завеса серебристо-белых волос струилась за ее спиной, как паутина, и все темные округлости были наполнены жизнью. Одновременно над ней парила какая-то аура нереальности, смешивающая воедино фантазию и действительность, когда она летела над нетронутой травой, и яркие крылышки трепетали у нее за плечами.

Затем послышались серебряные звуки горнов эльфов, и в лунный свет шагнул Оберон с заостренным, потемневшим от гнева лицом. Знаменитый низкий голос Филипа Грейвса пронесся по лунной поляне. Титания ответила ему серебристым, но вызывающим голоском.

Затем в лесу раздалась живая человеческая речь, и на поляну выехала Фиби Темплетон в роли Гермии в атласных одеждах, проехав на лошади так близко от Сильверса, что он уловил аромат ее духов и почувствовал легкое прикосновение атласных юбок. И он практически знал, что мог бы протянуть руку и остановить ее, такая она была настоящая и теплая вблизи. Ее прекрасный, чуть хрипловатый голос стал звать Лизандра.

А затем лес стремительно поплыл мимо лица Сильверса, и у него возникла иллюзия полета, он летел, словно во сне, по зачарованной лесной тропинке, в темноте, под дрожащим светом звезд, и увидел бегущую в чаще Елену, которая, спотыкаясь и рыдая, выкрикивала имя Деметрия.

Она пробежала мимо и исчезла. А Сильверс невольно вздрогнул от дикого, почти что нечеловеческого хохота Пака, и ветерок обдул его разгоряченное лицо, когда маленький эльф стремглав промчался мимо.

Сцена затуманилась, словно туман поднялся вверх, к луне. Сильверс невольно замигал, а когда снова поднял глаза, Титания изящно лежала и дремала на украшенном блестками росы речном берегу пруда, где рос чабрец.

Затем в этом волшебном лесу внезапно раздался резкий звонок. Он звонил настойчиво, с металлическим оттенком и в высшей степени неуместно. Сильверс завертел головой, пытаясь среди мерцания росы увидеть источник этого раздражающего звука. И тут лес возле Афин растаял, как дым. Сильверс ошарашенно уставился вперед, стоя посреди большой, пустой студии. Это было как пробуждение от сна, такого яркого, что сама действительность казалась бледной и неуместной при воспоминании об этом сне.

— Вам звонят из студии, Эйб, — раздался голос О’Бирна. — Эй, очнитесь! Вы разве не слышали звонок?

Сильверс встряхулся и смущенно рассмеялся.

— Я все еще возле Афин, — моргая глазами, признался он. — Это же... просто превосходит все, что я когда-либо видел... Вы сказали, из студии? Где телефон?