Брайан Олдисс - Избранные произведения в 2 т. Том 1. Звездный корабль

— Джозеф, что в вас вселилось? Почему вы так бессердечны? Ваша жена нуждается в вашей заботе и ласке. Вы должны быть рядом с ней.

Когда фермер поднял глаза на Грегори, того поразило их странное, будто у слепца, выражение. Грендон держал вилы наперевес, как оружие. Он сказал:

— Я был с ней всю ночь, сосед, пока она рожала.

— Но сейчас…

— Сейчас с ней сиделка из Дерхем Коттеджис. А я был всю ночь с ней. Теперь нужно позаботиться о ферме. Животные продолжают расти, вы же знаете.

— Они даже слишком растут, Джозеф. Остановитесь и подумайте.

— У меня нет времени на разговоры или раздумья.

Опустив вилы, он оттолкнул Грегори с дороги, откинул засов и распахнул дверь. Фермер потащил Грегори к овощным грядкам у самых лугов.

Ранний латук был неимоверно огромным. Все лезло из почвы с неимоверным напором. Грендон, как одержимый, побежал вдоль грядок, выдергивая пригоршни молодых редисок, моркови, весеннего лука и разбрасывая их через плечо.

— Смотрите, Грегори, все овощи больше обычных и созрели раньше срока! Урожай будет очень большим. Посмотрите на поле! Посмотрите на сад! — Широким жестом он протянул руку к линии деревьев в снежно-розовом цветении. — Что бы ни случилось, мы получим приличную прибыль. Этого может не случиться в следующем году. Да ведь это сказка!

Он замолчал. Повернувшись, он, похоже, тотчас забыл про Грегори. Опустив глаза в землю, которая внезапно дала такое изобилие, он зашагал назад к сараю.

Нэнси была на кухне. Нокланд принес ей туда ведро свежего молока, и она как раз пила его из ковшика.

— О, Грег, извини, что я убежала от тебя. Я была так расстроена.

Она подошла к нему прямо с ковшиком и обвила его шею руками в фамильярной манере, которую он не замечал в ней ранее.

— Бедная мама, я боюсь, что она помешается, ведь она родила так много детей. И она говорит такие странные вещи, каких я никогда не слышала раньше.

— Разве этому можно удивляться? — сказал он, погладив ее волосы. — Ей станет гораздо лучше, как только она оправится от потрясения.

Они поцеловались, и через минуту она подала ему полный ковш молока. Он выпил и тотчас выплюнул его с отвращением.

— Тьфу, что это за молоко? Может, Нокланд пытается отравить тебя? Ты пробовала его? Оно горькое, как полынь!

Она сделала недоуменное лицо.

— Мне тоже показалось, что у него странный привкус, но не настолько неприятный. Ну-ка, дай я его попробую. А вдруг в него на самом деле попала какая-нибудь гадость.

Несмотря на его протест, она приложилась губами к металлическому ковшику, сделала глоток и потом потрясла головой.

— Ты фантазируешь, милый Грегори. Вкус немного другой, это правда, но с молоком все в порядке. Ты останешься перекусить с нами?

— Нет, Нэнси, я должен ехать. Меня ждет письмо, на которое я должен ответить. Оно прибыло, когда я был в Норвиче. Это письмо от доктора Тодзон-Уорда, старого приятеля моего отца. Он директор школы в Глосчестере, и он хочет предложить мне место учителя на самых выгодных условиях. Как видишь, мне недолго осталось быть бездельником!

Рассмеявшись, она прильнула к нему.

— Это чудесно, мой дорогой. Какой из тебя получится красивый учитель! Но Глосчестер — это в другом конце страны. Я полагаю, что если ты уедешь, мы больше не увидимся.

— Еще ничего не решено, Нэнси.

— Ты уедешь, и я никогда не увижу тебя снова. Как только ты уедешь в эту старую школу, ты никогда не подумаешь о своей Нэнси.

Он сжал ее лицо в своих ладонях.

— Моя ли ты, Нэнси? Ты действительно переживаешь за меня?

Ее ресницы опустились.

— Грег, здесь у нас все так запутано… Я просто страшусь подумать о том, что не увижу тебя больше.

Четвертью часа позже он уже скакал прочь, весьма довольный тем, что Нэнси сказала ему, и совершенно забыв о тех опасностях, которые ей грозили. Когда Грегори Роллс отправился в «Путник», накрапывал легкий дождь. Брюс Фокс был уже там, удобно устроившись в одном из кресел возле камина.

Фокс был больше заинтересован в рассказе о деталях предстоящей свадьбы своей сестры, нежели о наблюдениях Грегори. Тем более, что вскоре появились друзья его будущего шурина, которые принялись неустанно угощать их выпивкой. Вечер стал веселым и бездумным. Вскоре сказался эффект крепкого зелья, и Грегори, забыв свои тревоги, веселился вовсю.

На следующее утро проснулся с тяжелой головой и мрачным состоянием духа. День был слишком сырым для прогулок на улице. Грегори уныло сидел на стуле у окна, откладывая ответ директору школы доктору Тодзон-Уорду. Бессознательно он обратился к маленькому томику-монографии о змеях, который приобрел в Норвиче несколькими днями раньше.