Эдмонд Гамильтон - Сквозь космос

– У меня есть план, – продолжил он, – при помощи которого вам двоим, возможно, удастся сбежать и добраться до туннеля, ведущего наружу. Если у вас это получится, вы без особых проблем сможете подняться наверх: я постараюсь объяснить вам, как управлять механизмом капсулы. Оказавшись в кратере, вы получите одну возможность на миллион проникнуть, наперекор двум охранникам, в рубку управления и включить зеленый луч. Хотя, может статься, вы не разберетесь в управлении. И Боже упаси вас активировать оба луча сразу! Только представьте, что произойдет, если вся мощь магнитного поля Земли высвободится прямо в кратере! Однако же посмотрим... посмотрим... – Он погрузился в угрюмое молчание.

– Но зачем они притащили сюда нас? – спросил я. – Не понимаю... Всех остальных на острове они сразу убили.

– Кто знает, что ими движет? – ответил Холланд. – Впрочем, полагаю, вам суждено стать подопытными в новых экспериментах. – Он показал на свое изувеченное тело. – Вас отведут на следующее заседание Научного Совета – и да поможет вам тогда Бог!

От меня не ускользнуло упомянутое им уже во второй раз название, и я спросил:

– Научный Совет? А что это, к слову говоря, такое?

Возникшее после моего вопроса на лице Холланда выражение, по-видимому, свидетельствовало о том, что на память ученому пришли все перенесенные им страдания.

– Это руководящий орган марсиан, состоящий из величайших умов их расы. Они давным-давно отринули идею короля или иного единоличного правителя и живут теперь под руководством мудрейших представителей своего сообщества. И, конечно же, знания членов совета должны быть просто наиогромнейшими для того, чтобы разработать подобный план – перемещение Марса к Земле. А еще они сущие дьяволы. Я-то уж знаю.

Холланд умолк, и нас объяла тишина; снаружи тоже не доносилось ни звука. Время от времени, когда за стеной пробегал один из монструозных слуг, мы слышали приглушенный топот – и больше ничего. Весь город был мертв. Когда-то он кишел народом, нынче канувшим в беспросветную, чернильную тьму. Теперь в этом подземном Вавилоне царила почти гробовое безмолвие.

Погруженный в подобные размышления, я потихоньку проваливался в сон: делать-то все равно было нечего, к тому же сказывалась сильная усталость. Неосознанно я ждал прихода ночи, позабыв, что времени в том месте не существовало. Там постоянно было светло, и стоял вечный полдень; не было ни луны, ни звезд, ни приливов с отливами – ничего, что могло бы служить мерой времени; ничего, кроме мягкого тлеющего света, который никогда не угасал до сумерек и не вспыхивал пламенем рассвета.

На другой стороне комнаты я видел Уитли и Холланда, с жаром что-то обсуждавших, но в охватившей меня истоме я даже не пожелал узнать предмет их разговора. «Смерть приближается», – подумал я. И с этой последней связной мыслью я соскользнул в сон без сновидений, который наверняка, приходился смерти родным братом.

Я проснулся оттого, что кто-то легонько тряс меня за плечо, и, открыв глаза, увидел, что Уитли и Холланд сидят рядом и серьезно смотрят на меня. Заметив, что я пробудился, Уитли тихонько прошептал:

– У Холланда есть план, как нам отсюда выбраться. Как по мне, он весьма неплох. Но пусть Холланд расскажет сам. – Уитли кивнул своему другу.

Сосредоточившись, я выслушал то, что придумал искалеченный ученый. Идея была настолько безрассудной, что у меня, кажется, перехватило дыхание.

– Все довольно просто, – сказал Холланд, – и, думаю, мы трое сможем это провернуть. Как я уже говорил, эти рабы-монстры, как и те двое, что стерегут нас, управляются исключительно телепатией и не воспринимают никаких словесных команд. Они на любом расстоянии улавливают мысленные приказы своих хозяев. Мозги тварей, сохранив полученные приказы, полностью сосредотачиваются на их исполнении до тех пор, пока новое распоряжение, поступившее от тех же самых хозяев, не отменяет предыдущее. Я много экспериментировал с рабами, мысленно отдавая им команды, и обнаружил, что они, хоть и еле-еле, но реагируют.

Я не могу заставить их полностью повиноваться моим приказам, и причина этого проста: мои собственные телепатические способности и рядом не стоят со способностями марсиан – приказы, которые я отдаю, слишком слабы для того, чтобы заставить монстров повиноваться. Марсиане конечно же не знают, что я и вы оба имеем некое представление о телепатии или владеем ее зачатками: иначе, они бы никогда не оставили нас на попечение одних лишь этих созданий.