Эдмонд Гамильтон: Повелитель вампиров

— Я должен немедленно увидеть доктора Дэйла! Меня не волнует, какие он тут правила установил… Я должен увидеть его, и это жизненно важно!

— Но он никогда не принимал никого, кроме как по предварительной договоренности, — объявил я нашему посетителю, на чьей визитной карточки значилось: «Доктор Уильям Хендерсон, Мэйсвиль, Нью-Йорк». — Я секретарь доктора Дэйла, Харлей Оуэн, — прибавил я. — Вы можете сказать, какое у вас к нему дело?

Доктор Хендерсон только головой покачал.

— Я приехал сюда, чтобы увидеть доктора Джона Дэйла, а не какого-то там секретаря, — фыркнул он. — И я увижу его!

И прежде чем я успел его остановить, он, проскользнув мимо меня, вошел в кабинет доктора Дэйла. Тот сидел за своим черным столом, склонившись над грудой открытых книг. Он с удивлением посмотрел на поспешно вошедшего в кабинет доктора Хендерсона. Я вошел следом за незваным гостем.

— Доктор Дэйл, извините за подобное вторжение, — начал доктор Хендерсон. — Но мне совершенно необходимо поговорить с вами.

Дэйл вопросительно посмотрел на меня.

— Это доктор Хендерсон из Мэйсвиля, — объявил я. — Он так и не сообщил мне о своем деле.

— Но прибавлю, что мое дело к вам срочное, — спокойно прибавил гость. — Очень срочное…

Доктор Дэйл внимательно посмотрел на него, а потом неторопливо, по одной, закрыл книги, лежащие на столе.

— Хорошо, доктор Хендерсон, — спокойно проговорил он. — Может, вы присядете, и тогда я выслушаю вас.

Когда доктор Хендерсон сел, Дэйл кивнул мне, и я присел в углу, вооружившись блокнотом и карандашом. Хендерсон неодобрительно посмотрел в мою сторону.

— Дело, по которому я хотел увидеть вас, конфиденциальное, — многозначительно проговорил наш гость, покосившись в мою сторону.

— Он останется, — спокойно объявил доктор Дэйл. — Он не только мой секретарь, но и главный ассистент.

Казалось, Хендерсону это не понравилось, но по поводу моего присутствия он больше ничего не сказал. Он внимательно осмотрел офис, от высокого окна на южной стене, за которым поднимались гроздья небоскребов нижнего Нью-Йорка, и плиток красного дерева, которыми была отделана западная стена кабинета, до множество книжных полок, сгрудившихся у восточной стены, заваленных томами в телячьей коже, пергаменте, ткани, деревянных досках и обычном картоне — книги всех эпох и размеров на самых разных языках. Все это были работы по колдовству, волшебству, дьяволизму, демонологии и сотням других наук о сверхъестественном.

Когда Хендерсон снова посмотрел на доктора Дэйла, я мысленно смог отметить, что тот являет собой полный контраст с посетителем: доктор Хендерсон был великолепным образчиком старого провинциального врача, которые ныне выглядят как деловые люди от медицины. Стройный, высокий, он был одет в черный свободно висящий костюм, а кроме того, носил жесткий высокий воротник на старинный манер и очки, прикрепленные черной ленточкой к лацкану пиджака. Его редкие, седые волосы были подстрижены и уложены назад, а худое, чисто выбритое лицо и синие глаза придавали ему вид аскета. И выражение, которое застыло у него на лице, говорило о том, что он очень обеспокоен.

А доктор Дэйл носил твидовый костюм и мягкую шелковую рубашку… Вообще, доктор Джон Дэйл был привлекательным, и некоторые назвали бы его красивым. Хотя ему было чуть за сорок, его складная, компактная фигура казалась мускулистой, как у молодого человека. Он бы шатеном, носил короткую вандейковскую бородку, без примеси седины. Черты его лица сначала могли показаться чересчур резко очерченными, но скорее были обычными, если не считать красновато-коричневых глаз, которые могли быть холодными и блеклыми, как лед, а в другой момент — горячими, как бурое пламя.

Доктор Дэйл, казалось, подмечал каждую деталь взглядом своих необычных глаз. И казалось, он каким-то странным образом слышал не только те вещи, которые вы сказали вслух, но и те вещи, которые только собирались сказать. Это, несомненно, было связано с тем, с какой скоростью работал его мозг, и я знал мало людей, которые могли принимать решения и действовать с такой скоростью.

— Доктор Дэйл, я пришел к вам за консультацией и помощью в одном экстраординарном случае, — начал доктор Хендерсон. — Я пришел к вам, потому что мои коллеги — медики Нью-Йорка — сказали, что считают доктора Джона Дэйла специалистом особого рода.