Грег Иган - Стрелы Времени

– Я боюсь быть уверенной, не будучи права, – сказала Тарквиния.

– Уверенной в чем? – насел на нее Рамиро.

– Если бы я знала, то и проблемы бы не было.

Рамиро убрал брезент от своего лица и обвел взглядом комнату.

– Каков худший расклад – не считая удара метеора? Винченцо прав, и все это просто постановка. Джакомо втайне работает на Совет. Мы попадем в тюрьму, но будем жить с чистой совестью: наши планы бы никому не причинили вреда, в то время как Советники годами обманывали жителей всей горы. После очередных выборов мы, возможно, попадем под амнистию, и систему передачи уже никогда не запустят вновь. Разве это так плохо?

– Нет. – Тарквиния смущенно шевельнулась.

– Значит…?

– Мы будем сотрудничать с Джакомо, – ответила она. – Остальное не имеет смысла. Может быть, я просто не привыкла к тому, что все складывается настолько идеально. Раньше, если человек изначально знал, что нужно сказать, чтобы склонить тебя на свою сторону, это означало, что он пытается устроить тебе засаду. А в наши дни это, наверное, означает, что он просто потрудился прочитать свою почту из будущего.

Джакомо передал устройство связи – блестящую черную пластину в пять мизеров длиной, начиненную фотоникой.

Рамиро изучил предмет.

– Идеально. – Он и не надеялся, что нечто подобное попадет ему в руки. – Как вы обходите инвентаризацию?

– Реальное устройство можно подменить нерабочим макетом, – объяснил Джакомо. – Если все сделать правильно, то подмена может оставаться незамеченной долгие годы.

Рамиро сформировал на своем теле карман и спрятал в нем пластину.

– У вас есть для меня координаты?

– Да, но сначала нам нужно уладить другой вопрос. Джакомо сделал выжидающую паузу.

– Разумеется. – Вчера вечером они с Тарквинией провели целую склянку за уточнением восстановленных по памяти эскизов. Чертежи блокираторов они не сохранили ни на бумаге, ни в фотонной памяти, и не только из-за опасений, что их кто-то может найти; они просто не подумали, что чертежи когда-нибудь понадобятся.

Он воспроизвел на груди последний чертеж, со всеми деталями и размерами, о которых просил Джакомо. Конструкция тайников со взрывчаткой – если им предстояло поймать блокираторы и прокатиться на них до пункта назначения, чтобы при этом механизм не заклинило, а машина не выбыла из игры, потеряв равновесие – требовала тщательной проработки. И все же, когда подельник Рамиро обратился к нему с просьбой насчет чертежей, его первым импульсом было шутки ради бросить своему собеседнику вызов, потребовав, чтобы тот показал их первым. Но на каком-то этапе информация все равно должна была передаться по старинке, а Рамиро вовсе не горел желанием выслушивать неопровержимые доказательства того, что в конечном счете согласится с условиями сделки.

Джакомо перебрался по опорной веревке поближе к Рамиро.

– Вы не против, если мы сделаем это тактильно? Зрительная память у меня слабовата, а камеры – лишний риск.

– Хорошо. – Такого Рамиро не ожидал, однако причин для возражений у него не было. Приблизившись, он позволил Джакомо заключить его в объятия, и когда их кожа соприкоснулась, легкое давление заставило их обоих ощутить выпуклые линии рисунка.

– Когда вы их перешлете? – спросил Рамиро.

– Сегодня вечером. – Джакомо отстранился. – В трех частях – каждая будет спрятана в фотографиях моих детей.

– Почему бы просто их не зашифровать? – Рамиро надеялся, что не изменился в лице, услышав фразу « моих детей» . Он бы ни за что не принял Джакомо за постника; с другой стороны, постникам не было нужды поститься после того, как у них рождались дети.

– По размеру сообщения власти могут догадаться, что оно, скорее всего, не является текстом, а шифрование изображение вызовет большее подозрение.

– Согласен.

– Сейчас я передам вам координаты.

Рамиро ждал, что Джакомо передаст ему лист бумаги, но затем понял, что этот обмен пройдет точно так же, как предыдущий.

Когда они снова обнялись, Рамир сосредоточился на числах, фиксируя в памяти узоры рубцов, отразившихся на его коже. Именно так он в детстве передавал послания друзьям своего пола, потешаясь над этой безобидной близостью, имитирующей запретный акт. Однако кожа, которая прижималась к его телу прямо сейчас, не имитировала это действо, а совершила его по-настоящему.

– Все разобрали? – спросил Джакомо.

– Думаю, да. – Рамиро отстранился, отводя взгляд в сторону, не понимая до конца, что именно он чувствует. Зависть ? Он бы не вынес, если бы Тарквиния однажды умерла у него на руках. С какой стати ему было завидовать человеку, который потерял свою ко?