Сергей Королев - Тайная история человечества

— Ну почему мы должны тратить время на эту дурацкую русскую игру? — Кларксон раздраженно бросил карты на стол и свирепо уставился на меня. — Если уж заниматься чем-то нудным, может, лучше шахматы?

— Что за русофобские предрассудки, — пробормотал я, записывая ему три в горку на мизере. — В шахматы нельзя играть втроём. А преферанс — игра не русская, а французская. И не дурацкая, а вполне интеллектуальная. В конце недели твой техасский холдем, радуйся.

— Сколько он должен? — захихикал Фу Лао. — Жёстко же ему в покер блефовать придётся, чтобы отыграться.

Промолчав, я тщательно перемешал карты. Играли мы по тысяче экю за вист, так что с американца уже причитался небольшой звездолёт. Но живых денег на планете всё равно не было, а удовольствие каждый вечер выпивать и маяться дурью в этой компании я считал бесценным.

Закончили за полночь. Выйдя на крыльцо, Джимми втянул ноздрями густой ночной воздух, и уставился на Рагнарок и Армагеддон, тускло освещавшие дорогу к городу.

— Какому идиоту пришло в голову дать лунам такие названия? — риторический вопрос повторялся каждый вечер. Как всегда, ответа у меня не нашлось. Джимми тратил массу времени, засыпая гневными письмами различные высокие инстанции. Но переименование спутников планеты оказалось настоящей бюрократической головоломкой, и желающих взяться за её решение не находилось. В ответ приходили лишь отписки, заверяющие, что «наименования лун планеты Торум соответствуют стандартам Земной Федерации». Не знаю, почему приятеля это так беспокоило. Может, он и правда боялся, что в один прекрасный день они рухнут нам на голову, оправдав свои названия.

Фу Лао, заняв должность главного врача местного госпиталя, поселился на отшибе. Как утверждал он сам — чтобы посвящать больше времени медитациям. На самом деле мало кто сомневался в том, что эскулап просто прячется от надоедливых пациентов. Винить его я не мог. Сам выбрал уединенный домик с другой стороны холма по схожим причинам. А вот Джимми жил в городе. Положение обязывало. Или он сам себя убедил в этом.

— Доброй ночи, господин мэр, — нам было в разные стороны, и я протянул ему руку для прощания.

— Доброй ночи, шериф, — быстро сжав мою ладонь огромной клешней, достопочтенный Джимми Кларксон нахлобучил шляпу и заспешил к сияющей вдалеке неоновой вывеске «Добро пожаловать в Мидгард, столицу колонии Торум!».

Я пару секунд помедлил, глядя на удаляющуюся широкую спину народного избранника. Славный лидер гордой нации аж из двадцати тысяч душ. Нации двух лет отроду, освоившей лишь несколько сотен гектар территории захудалой планеты. И как меня угораздило вляпаться во всё это? Вздохнув, я обогнул дом доктора и побрёл к своему жилищу.

Замешкавшись на полпути, посмотрел вниз. В паре сотен метров по склону горели огни. Значит, Мак не спит. Колебался я недолго. Уже поздно, но нужды вставать с первыми лучами солнца никакой. За два года самое страшное, что случилось в Мидгарде, так это несколько пьяных драк. Диана подменит меня в офисе. В отличие от меня, она никогда не опаздывает. А вот Мак может с утра сорваться в поход на несколько недель.

Он сидел в удобном кресле-качалке, дымя в небо из самодельной трубки какой-то пахучей дрянью. Я принюхался. Кажется, ничего незаконного. Хотя я не стал бы арестовывать соседа в любом случае.

— Здорово, Владимир, — в отличие от остальных, Мак всегда звал меня по имени. И лишь в минуты раздражения — «шерифом». Все знали, что характер у старика тяжелый, но сейчас он благодушно улыбался мне сквозь седую бороду. Сколько ему там лет? Почти восемьдесят… Удивительно, как заядлому курильщику удается выглядеть столь древним и могучим одновременно. Двухметровая фигура атлета с отнюдь не старческими мышцами, затянутая в синий комбинезон, мирно покачивалась в такт негромко звучавшей из плеера музыке. Что-то классическое.

Вообще-то Мак любил изображать из себя деревенщину. Сыпал ругательствами, чесал на людях причинные места, и смачно харкал на тротуары Мидгарда в те редкие разы, когда посещал город. Ещё обожал громогласно поскандалить в магазинах и барах, из-за чего местные избегали с ним связываться.