Сергей Королев - Тайная история человечества

— Ты это, скажи людям, что могут расходиться, — проинструктировал я подчиненную. — Нет ничего интересного. Маленькая посылка для городского совета. Картриджи для принтеров.

— Их там пара тысяч, — лениво возразила помощница. — А сегодня воскресенье. Думаете, просто так разойдутся? Делать-то им больше нечего.

— Она права, — Джимми решительно одернул пиджак, включая мэра. — Нужно их чем-то занять. Раджеш, скажи Паттерсону, пусть открывает казино прямо сейчас. И первая стопка всем за счёт мэрии.

Секретарь отошёл в сторонку и принялся бормотать по коммуникатору, обзванивая столпов местной индустрии развлечений. Минут через двадцать вдали засверкали огни казино, и, убедившись, что из бота никто выходить не торопится, колонисты потянулись обратно в город.

Прибывшие соизволили покинуть свой транспорт лишь через час, когда у ограды осталось не более сотни зевак. Дверь челнока отворилась, и по опустившемуся на землю трапу скатился низенький упитанный господин в модном сиреневом костюме. С болью оглядев ботинки из натуральной кожи, мигом запорошенные пылью импровизированного космодрома, он засеменил к нам.

— Я представитель правительства Земной Федерации. Моя фамилия Фаренгейт, — проигнорировав остальных членов совета, толстяк подошёл ко мне и обвинительным тоном поинтересовался. — Это вы шериф Владимир Обломов?

— Сложно отрицать, — пробормотал я, единственный из присутствующих одетый в полицейский комбинезон с шерифской звездой на груди. — Чем обязан?

Гость молча протянул мне красиво переливающуюся под дневным солнцем черную пластиковую карточку. Я со вздохом повертел её в руках. Документ обязывал оказывать его владельцу полное содействие.

— Я вот только не понял — какую именно организацию вы представляете? — вопросов у меня было куда больше, но субъект в костюме вряд ли собирался на них отвечать.

— Где мы можем переговорить наедине? — теперь к нам подтянулись его спутники и замерли, возвышаясь за спиной коротышки. Двенадцать штук. Ни одного ниже метра девяноста, темные очки, военная выправка, и бог знает что в рюкзаках за плечами.

— У меня в офисе? — предложил я, косясь на подошедшую Диану, с подозрением разглядывающую гостей.

— Это в городе? Тогда нет. Не стоит привлекать лишнее внимание. Шериф, вы присылали нам запрос в отношении некоего Филиппа Макмиллана?

— Угу, — я проигнорировал широко раскрытые от удивления глаза Дианы. Девочка думала, что мы со стариком закадычные друзья. Ну, может, и так. Пусть поучится, как разделять долг и личные отношения.

— Это опасный преступник, — решительно заявил гость. — Подлежит аресту и депортации на Землю. Где он живёт?

— На горе за городом, — признался я. — Пойдёте пешком или вас подвезти?

Грузовик жутко трясло на просёлочной дороге. Я злобно смотрел на ухмылявшуюся Диану, виновную в выборе транспорта, но это было ничто в сравнении с взглядом, которым меня сверлил Фаренгейт. Кто ж ему виноват. От полицейских джипов он сам отказался. Конспирация, видите ли. Во всяком случае, в грузовик Службы озеленения влезли все. Коммандос сидели с каменными лицами, поглаживая приклады автоматов. Их всё устраивало. Десантный бот улетел обратно на эсминец и должен был вернуться за добычей лишь ночью.

Постучав в стекло водительской кабины, я дал сигнал к остановке. Мы добрались почти до вершины горы, и домик Мака оказался в километре ниже по склону. Бойцы высыпали наружу, после чего со вздохами на землю сполз их командир.

— Водички? — услужливо предложил я, наткнувшись на очередную раздраженную гримасу.

Теперь он планировал операцию, давая указания спецназовцам.

— Попробуем взять живым, — Фаренгейт внушительно посмотрел на толпящихся вокруг военных. — Но он крайне опасен. Так что при намёке на проблемы — огонь на поражение. Без колебаний. Выдвигаемся группами. Я иду с командой Альфа, шериф — с Браво, его помощница…

— Думаю, будет лучше, если она останется у грузовика, — перебил его я. — Отсюда обзор хороший. Ну, если старику вдруг удастся сбежать. Вокруг горы равнина, разом его засечет.

— Ладно, — кажется, он даже обрадовался, что у операции окажется меньше свидетелей. — Она остается наблюдателем. Всё ясно? Альфа? Браво? Дельта? Танго?

— Да, сэр, — хором выдохнули десантники. Кажется, им и правду было всё ясно. Мне бы так. Я всегда считал, что жизнь — штука сложная.

Он стоял у своего мольберта, рисуя начинающийся закат, когда Фаренгейт с группой Альфа вышел на тропу метрах в двадцати от крыльца. Я вместе с Браво подбирался по другой тропинке, но отчётливо видел морщинистое лицо, выражающее недоумение при виде вооруженных незнакомцев.