Сергей Королев - Тайная история человечества

Выходит, его детские подозрения были не так уж беспочвенны. Выкусите, детсадовские друзья! «Это дядя Веня из котельной — мы по носкам узнали», — крутили пальцами у виска мальчишки и девчонки. Ага, дядя Веня с серой кожей и без носа, который умел творить чудеса. Глупцы! И теперь вот эти разукрашенные крикуны от шуток и веселья перешли к нападению на прохожих. С чего бы вдруг?

Олегу стало сложно ходить по улице и вообще бывать в людных местах. Ему казалось, что многие знают о той беспокойной ночи. Будто среди прохожих не сосчитать сообщников того клоуна, которые только и ждут, чтобы толкнуть Олега под колёса стремительного грузовика или на «третий рельс» в метро. Генка при встрече также странно озирался, избегая любых разговоров. Похоже, и он чувствовал напряжение после того случая. Олег пожелал на время упростить свою жизнь и взял недельный отпуск за свой счёт. Он плотно засел за компьютер, решив изучить всё, что есть в Интернете о клоунах.

И, как оказалось, не напрасно — узнал много нового, интересного и пугающего до дрожи в поджилках. Новая информация ладно сплеталась с его личным мнением о напудренных носителях ярких носов и париков, на выходе образуя тугой канат страшных подозрений или, скорее, прозрений. Шуты, паяцы, комедианты, скоморохи — прячась под гримом и масками, они развлекали людей, плотно слившись с духом площадей, ярмарок и сельских праздников. Они шутили, бесились… но не всегда. И народная память сохранила злое начало клоунских предков в пословице: «Бог дал попа, а чёрт — скомороха». И ведь поводы были — нередко скоморохи сбивались ватагами и шли разбоем на деревни, вычищали крестьянские клети, с дикими воплями бросались на купеческие повозки. В Европе, во время Тридцатилетней войны, бандиты в шутовском обличье нередко нападали на караваны беженцев, наводя ужас на измученных людей.

А придворные шуты? Ведь только им можно было говорить обо всём, не боясь лишиться жизни. Им всё прощали — что с дурака взять. Но хозяин не все слова шута пропускал мимо ушей — что-то запоминал и принимал как руководство к действию. Получается, что Балакиревы, Басмановы и прочие вместе с их чужестранными аналогами влияли на судьбы многих. Да чего там — пусть косвенно, но часто именно шуты правили странами. Недаром же и в карточных играх джокер — самая сильная фигура. Да и низовые, площадные плясуны-кликуши при случае могли народ будоражить и подбивать к бунту и разбою. А если представить, что во все века под масками скрывались существа вроде того, что напало на Генку, то страшно представить, к чему всё это идёт. Подобное серолицее нечто вряд ли станет радеть о лучшей доле для всех людей.

Три дня Олег погружался в историю шутов и скоморохов. Перед ним калейдоскопом мелькали жуткие гримасы на стенах соборов, старинные гравюры, пёстрые лубки, картины средневековых художников. Пугали жуткие скоморошьи маски-«хари» из бересты и кожи, добытые археологами. Живи Олег в те далёкие времена, он от одного вида такой «хари» язык бы проглотил. За эти три дня Олег стал подозревать, что Земля принадлежит не людям, а клоунам. Также он всё твёрже убеждался в том, что люди и клоуны — совершенно разные виды, возможно враждебные, которые могли уживаться до поры. Но теперь всё меняется — клоуны снова начали нападать.

Страх всё сильнее вгрызался в Олега, добираясь холодными щупальцами до самой его сердцевины — до подсознания, где с детства таилась забытая, но не остывшая тревога. Олег стал мнительным. Возвращаясь из магазина, куда вынужден был отлучаться за продуктами, он был уверен, что в квартире за время его отсутствия стали появляться следы пудры и тонального крема. Он пытался убедить себя, что сам занёс эту грязь — какую-нибудь побелку с шпатлёвкой. Мало ли кто в подъезде ремонт затеял. Однако изнутри пискляво тянул страх: «Пудра, пудра! Клоуны, клоуны!». Олег понимал, что так недалеко и до безумия, а потому обрадовался, получив эсэмэску от Генки. Тот предложил встретиться на набережной. Что-то срочное. Олегу было всё равно что — лишь бы забыть на время об этих шутах и паяцах.

Генка пришёл на место вовремя, но сразу удивил и даже слегка напугал Олега своим вопросом:

— Привет, ну чего звал?

— В смысле? Я от тебя эсэмэску получил. Думал, что-то срочное.

— Стоп. Это мне твоё сообщение пришло. Какого чёрта?

Друзья минуту с удивлением озирались и, наконец, их взгляд привлекло кое-что, вызвавшее сразу и подозрения, и давшее ответы на многие вопросы. Вдоль по набережной в их сторону уверенно шагали два мима. Они выглядели именно так, как все привыкли видеть их в фильмах — карикатурные французские морячки, крикливо загримированные, в беретах и брючатах-клёш. С учётом прохладной погоды, тельняшки были натянуты поверх толстых свитеров, что делало внешность мимов ещё нелепей. Они шли, на ходу надувая длинные тонкие шарики, из которых обычно клоуны на праздниках плетут фигурки различных собачек и овечек.