Андрей Нифёдов - Отель с Удобствами

– Похоже на то, – улыбнулась брюнетка, принимая бокал.

– Посмотри-ка на него, – кивнула рыженькая в сторону Сайрана с мешком и чемоданчиком-холодильником, – опять заигрывает с посетительницами пляжа.

– Эй! – крикнула Сэли. – Родной, я все вижу!

– Что ты, лапушок? Я просто продаю кукурузу! – смущенно хихикнул парень, находившийся у самой кромки моря возле двух симпатичных девушек.

Отойдя от них и любезно улыбнувшись, он пошел вдоль отдыхающих, скандируя стандартные фразы, вроде: «Горячая кукуруза! Пиво холодное! Креветочки соленые! Чурчхелла, пахлава!»

– И все-таки наш перевод стал для меня полной неожиданностью, – сказала Нинель, присаживаясь на шезлонг рядом с Сэли. – Еще совсем недавно мы работали в городе вечных дождей, а теперь на этом пляже. Да, у нас изменился репертуар закусок, но это тот же любимый «Счастливый Пес».

Администраторша кивнула в сторону пляжного кафе, находившегося у нее за спиной, после чего продолжила:

– Слава Богу, что в Солнечноморске открылся наш филиал. Теперь я не увижу этого подонка – ревизора Джошуа.

– Угу, кивнула Сэли. Он был еще тем уродом.

Из заведения вышел Дэн в обнимку с Азани:

– Ну и жара! – сказал парень, смахивая пот со лба. – Ты не против, если мы немного окунемся?

– Что? – вскочила Неля. – А кто, по-вашему, будет работать? Вы там одного Лю Сяня оставили?

– Нет, там еще и Татьяна!

– А ну марш по местам! – скомандовала рыженькая. – Ваша смена еще не закончена.

И, провожая ребят криками и визгами, начальница скрылась вместе с ними за дверьми кафе, оставив Сэли на песчаном берегу.

Вскоре после этого к ней подошел Сайран. Он поставил чемоданчик на землю и присел на тот же шезлонг, на котором недавно сидела Нинель:

– Фуф, я продал почти половину. Но это не предел, сейчас я отдохну и отправлюсь дальше!

– Надень что-нибудь на голову, родной, а то схватишь солнечный удар, – заботливо сказала Сэли, глядя на юношу сквозь темные очки.

– Ерунда! Я так промочил свою голову в Дождьвилле, что могу ходить с непокрытой головой еще пару месяцев!

– Хахаха, да уж. Как же хорошо, что нас перевели в Солнечноморск!

– А я сразу тебе говорил, что мы попали на курорт, – подмигнул парень, – еще в отеле, помнишь? Наверняка нам пришлось тусоваться в Дождьвилле из-за какой-то ошибки Селентины. Да, мы сейчас в раю не в роли отдыхающих, а на работе, но велика ли разница? Ха-ха-ха.

Юноша лег на шезлонг и вытянул ноги, сложив руки за голову.

– Это не было ошибкой Селентины, – сказала Сэли, лежавшая рядом. – Она действовала так, как должна была. Наоборот, то, что мы попали в Дождьвилль, было спасительным для меня и для тебя. Из всех вариантов, предусмотренных законами Последней земли, этот был самым лучшим.

– С какой стати? – нахмурился парень. – Солнечноморск, на мой взгляд, куда круче! Почему же леди не определила нас сразу сюда, если ее так волновала твоя судьба?

– Потому что не могла, даже если бы и очень хотела.

– Но теперь-то мы здесь? Как так вышло? Почему после ее смерти нас как по мановению волшебной палочки перевели на работу в рай?

– Я думаю, что вмешались высшие силы. Не знаю, как, но вмешались, – тихо ответила девушка.

– А разве она сама не была высшей силой? – удивился Сайран.

– Была, конечно. Я сама не до конца понимаю, как это работает, но, похоже, на любую высшую силу найдется повыше.

Сэли села, поджала ноги под себя, пригубила коктейль и посмотрела на спокойную гладь моря:

– Знаешь, родной, я не знаю, насколько высока пирамида иерархии создателей разума, но если вести отсчет от искусственного интеллекта, который создавали люди на земле в XXI веке, до Бога, в которого верит Кэтт (создатель леди Селентины), то можно почувствовать себя лишь промежуточным звеном, песчинкой в какой-то глобальной системе мироздания, осознать которую наверняка в полном объеме не могут и сами Боги. Я точно не знаю, но убеждена: мы попали в рай лишь потому, что нам помог Кэтт. А он смог это сделать, вероятно, потому, что ему помог кто-то еще более крутой, чем он сам. Видимо, это было сделано для моей безопасности. Вся эта сложная система миров внутри миров работает по одному общему принципу – закону чувств, таких как любовь, сострадание и желание создавать что-то лучшее, чем есть. И пускай у нас всего пять чувств, а не тысяча, как у некоторых, все в природе стремится к совершенству, убирая токсичное и деструктивное как рудименты. Это касается и нас, разумных душ, и вселенных в целом. Я не знаю, получится ли у мистера Кэтта сделать то, что он задумал, но если мы будем полезными для мира единицами этой большой мозаики, то, я считаю, у нас все будет хорошо.