Николай Горнов - Антивирус

Вроде бы и процесс реабилитации проходил вполне предсказуемо, и матушка Вера со всеми задачами благополучно справлялась, и прогресс у старичков был заметен, но Шестаков все равно ожидал какой-нибудь неприятности. Почему? Да хотя бы потому, что ни один специалист в области прикладной меметики не поверит в положительный результат полугодовой работы с тремя десятками устойчивых мемоидных структур с прогнозом «негативный», при том, что самому младшему из носителей исполнялось на днях семьдесят три года.

Нет, Шестаков ни разу не пожалел, что ввязался в бой. Как минимум ему удалось порадовать Шуру, для которой эти божьи одуванчики давно стали родными. Параллельно он смог проверить кое-какие свои мысли и идеи, на которые его натолкнули архивные записи покойной Искры Сергеевны, что тоже было неплохо. Да и вообще – видеть, как на твоих глазах к людям возвращается разум – это очень приятно. Вот только небольшой рост уровня агрессии у пациентов санатория был совсем некстати…

По приходу в «Озерки» – обязательный ритуал приветствия. Сначала, понятно, нужно поздороваться с матушкой Верой, поскольку в противном случае не избежать проблем. Матушка Вера умела обижаться месяцами, и для Шестакова исключений она не делала. Второй на очереди – Аркадий Васильевич Жуков. С одобрения Шуры, слепого доктора Шестаков вывез из опустевшего Погостово еще до начала зимы и пристроил в «Озерки». Интеллигентный Аркадий Васильевич быстро нашел общий язык и с санитарками, и с поварихой Тамарой, к тому же оказался востребован его врачебный опыт, так что матушке Вере ничего не оставалось, кроме как признать слепого доктора полноправным жителем санатория.

Шестаков обошел жилой корпус и присел на полуразрушенную ступеньку крыльца, выходившего во внутренний двор. Старик любил греться на солнце именно здесь – между крыльцом и дровяным сараем.

– О чем задумались, доктор Жуков? Надеюсь, не помешал вам размышлять?

Аркадий Васильевич обрадованно встрепенулся.

– Дима? Не волнуйтесь, помешать вы мне не сможете. Хотя бы потому, что в силу возраста мне уже давно приходят в голову исключительно банальности.

– О природе власти?

– А как вы догадались? Сегодня я действительно раздумывал над зависимостью между проявлениями воли и разума. Понимаете, чем дольше люди власти пребывают на высоком посту, тем сильней они подвержены опаснейшему душевному недугу – административному восторгу. Сначала человеку во власти хочется получать побольше и делать поменьше, потом он хочет удержать в узде тех, кому не слишком нравится подобный расклад, а в итоге чиновнику всегда становится мало любых зарплат, привилегий и бонусов. Ему становится тесно даже в пространстве возможностей украсть. Ему хочется быть обожаемым и выглядеть непогрешимым. Помните сказку русского писателя Александра Пушкина «О рыбке и рыбаке»? Или наоборот? Хотя это и не важно. К чему в итоге стремилась главная героиня по имени Старуха? Не просто к власти, а к самому неэффективному способу расходования общественных благ и ко всеобщему обожанию со стороны подданных…

– Увы, Аркадий Васильевич. – Шестаков поднялся со ступенек и отряхнул камуфлированные штаны от пыли. – Рад был бы подискутировать, но подробностей этого произведения моя память не сохранила.

Нет, нет, Дима, останьтесь еще хотя бы на несколько минут, – запротестовал старик. – В прошлый раз мы не завершили наш разговор, и я всю неделю умирал от распиравшего меня любопытства. Вы же знаете, как старики любопытны. Особенно слепые.

– И что вас взбудоражило?

– Недосказанная история девушки Искры, разумеется.

Шестаков прищурился от яркого солнца, оторвал несколько листиков чабреца, бурно разросшегося во дворе, растер их на ладони и с удовольствием вдохнул терпкий аромат.

– Начало я пропущу, с вашего позволения. Где познакомились Даниил и Иска и как полюбили друг друга – я не знаю, поэтому сразу перейду ко второй главе этой печальной сказки. Оба они были талантливыми нейриками, а в России любой талант, как известно, без остатка пожирается государственной машиной. В то время кому-то пришла в голову гениальная мысль, что нашей великой стране, поднимающейся с колен, в целях самообороны от ее многочисленных врагов срочно нужен мемокомплекс, который мог бы не просто корректировать личность своего носителя, но еще и сделать процесс корректирования контролируемым. А еще лучше – предсказуемым. Для этого, понятно, нужны люди. И не простые, а способные собрать громоздкий контентный хвост. И оба они, Даниил и Искра, были призваны на военную службу. Под каким-то, естественно, нейтральным предлогом, типа обострения пограничного конфликта. Какого именно – не суть. В то время их было много. А через полгода оба уже возглавляли группы нейропрограммистов, параллельно работавших над созданием женского и мужского прототипа боевого ударного мемокомпмлекса. Мужской кто-то в шутку предложил назвать «Адамом», а женский «Лилит». Предложение сначала было со смехом отвергнуто, а потом имена как-то сами собой прижились…