Джек Вэнс - Лунная Моль и другие рассказы

Альфа переместился ближе и протянул длинные руки. Реликт попытался пнуть Альфу, но не удержался на ногах и соскользнул на равнину. Альфа безмятежно обошел его и встал у него за спиной. Финн стал отползать налево. Альфа двинулся направо – ему было все равно, куда идти – натолкнулся на Бету и начал пожирать Бету вместо Реликта. Реликт неуверенно задержался, после чего приблизился и присоединился к Альфе, заталкивая в рот куски розовой плоти.

Альфа сказал Реликту: «Я хотел сообщить о своем прозрении тому, кого мы едим. Теперь я буду говорить с тобой».

Финн не понимал импровизированный язык Альфы. Он ел со всей возможной быстротой.

Альфа продолжал: «В небе будут огни. Яркие огни».

С подозрением следя за Альфой, Финн схватил ноги, оставшиеся от Беты, и потащил их к склону каменного холма. Альфа наблюдал за ним с вопросительно-безразличным выражением.

Для истощенного Реликта это был тяжкий труд. Иногда останки Беты плыли по воздуху, иногда он сам поднимался в воздух, как пушинка, но затем прилипал к почве. Наконец ноги Беты опустились на гранитный валун и примерзли к нему. Финн пытался оторвать их и даже поддеть их палкой, но тщетно.

Финн принялся бегать вокруг, испытывая мучительную нерешительность. Останки Беты начали сжиматься и сохнуть, как медуза на горячем песке. Реликт оставил ноги Беты на валуне. Слишком поздно, он опоздал! Пропало столько вкусной пищи! В этом ужасном мире все приводило к разочарованию!

Пока что, однако, его желудок был полон. Он стал подниматься на скалу и вскоре нашел лагерь Реликтов, где его ожидали два старика и две женщины. Женщины, Гиза и Рика, тоже занимались поисками съестного. Гиза принесла комок лишайника, Рика – кусочек падали неизвестного происхождения.

Старики, Бод и Тагарт, молча сидели, ожидая либо насыщения, либо смерти.

Женщины встретили Финна угрюмо: «Где пища, за которой ты отправился?»

«У меня была целая половина тела, – ответил Финн. – Но я не смог ее донести».

Тем временем Бод ловко стащил комок лишайника и теперь запихивал его в рот. Лишайник ожил, задрожал, из него стала сочиться густая, красная, ядовитая сукровица, и старик умер.

«Теперь у нас есть пища, – сказал Финн. – Давайте есть».

Но яд вызвал гнилостное разложение – труп старика покрылся голубой пеной, утекавшей пузырящимися струйками.

Женщины повернулись, глядя на второго старика. Тот произнес дрожащим голосом: «Съешьте меня, если больше ничего не остается – но почему бы не съесть Рику? Она моложе!»

Рика, младшая из двух женщин, продолжала грызть кусочек падали и ничего не сказала.

Финн глухо пробормотал: «К чему беспокоиться? Добывать еду становится все труднее, и мы – последние из людей».

«Нет-нет! – воскликнула Рика. – Мы не последние. Я видела других на зеленом валу».

«Это было давно, – отозвалась Гиза. – С тех пор все они умерли, будь уверена».

«Может быть, они нашли источник пищи», – предположила Рика.

Финн поднялся на ноги, посмотрел на равнину: «Кто знает? Может быть далеко, за горизонтом, есть земли, где много еды».

«Нигде ничего нет, кроме дикой дряни и злобных тварей», – раздраженно обронила Гиза.

«Но что может быть хуже, чем оставаться здесь?» – спокойно возразил Финн.

На это никто не смог ничего сказать.

«Вот что я предлагаю, – продолжал Финн. – Видите этот высокий горный пик? Видите, как плывут слои твердого воздуха? Они наталкиваются на пик, отскакивают от него, плывут то туда, то сюда, а потом пропадают за хребтом. Давайте заберемся на этот пик и, когда мимо будет проплывать большая полоса воздуха, вспрыгнем на нее – и пусть она несет нас вдаль, в чудесные земли, которых отсюда не видно».

Реликты стали спорить. Старик Тагарт протестовал, говоря, что он слишком слаб для таких приключений. Женщины презрительно высмеивали надежду на существование «чудесных земель». В конце концов, однако, ворча и продолжая спорить, они начали подниматься по склону остроконечной горы.

Подъем занял много времени; мягкий, как студень, обсидиан прогибался и сползал под ногами, а Тагарт несколько раз заявлял, что у него больше не было сил. Но они продолжали карабкаться вверх и наконец добрались до вершины. Четыре человека едва поместились на этой вершине. Отсюда открывался далекий вид во все стороны – горизонты терялись в водянистой серой дымке.

Женщины ругались и тыкали пальцами в разные стороны, но никто не замечал никаких признаков существования более многообещающих территорий. С одной стороны сине-зеленые холмы дрожали, как пузыри, наполненные жидким маслом. С другой стороны виднелась черная полоса – ущелье или продолговатое озеро глинистой грязи. В третьем направлении появились сине-зеленые холмы – те же, что и в первом направлении; каким-то образом они переместились. Под горой простиралась равнина, блестящая, как надкрылья жука-бронзовки, местами пестрящая черными бархатными пятнами, покрытая сомнительной растительностью.