Джек Вэнс - Шато д'Иф и другие повести

Некоторое время самка занималась своим делом. Когда она удалилась, Эрн вышел на берег, чтобы рассмотреть яйца. Они были тщательно защищены от птиц-броненосцев слоем грязи и небольшим аккуратным шалашиком из плетеного тростника.

«Вот откуда появляются дети моря!» – подумал Эрн. Он вспомнил обстоятельства своего рождения – очевидно, он появился на свет из такого яйца. Эрн не стал больше притрагиваться к яйцам; восстановив слой грязи и шалашик в прежнем виде, он вернулся в воду.

Шло время. Двуногие больше не приходили. Эрн задавал себе вопрос: почему они бросили занятие, которому придавали такое значение раньше? Ни его способности, ни его возможности не позволяли найти ответ.

Эрна снова стало мучить необъяснимое беспокойство. По всей видимости, в этом отношении он отличался от всех остальных: никто из его собратьев никогда не покидал мелководье. Эрн снова поплыл вдоль берега, на этот раз так, чтобы штормовая завеса оставалась слева. Он пересек заводь, где обитало чудище – оно возмущенно следило за Эрном, делая угрожающие жесты. Эрн поспешно проплыл мимо, хотя он уже вырос настолько, что чудище предпочитало не нападать на него.

С этой стороны мелководья побережье оказалось интереснее и разнообразнее, чем с другой. Эрну повстречались три высоких острова, увенчанных разномастной растительностью – черными деревьями-скелетами, стеблями с пучками розовой и белой листвы, словно стиснутыми в черных пальцах, блестящими чешуйчатыми стволами, верхние чешуйки которых распускались, превращаясь в серые листья. Дальше таких островов не было, берег возвышался непосредственно над водой. Эрн подплыл ближе к пляжу, чтобы его не унесло сильным течением, и вскоре наткнулся на длинную галечную отмель, выдававшуюся в море. Он выбрался на нее и осмотрел пейзаж. Здесь суша, под сенью зонтичных деревьев, постепенно становилась тем выше, чем дальше она была от моря, после чего внезапно ограничивалась скалистым утесом, верхний край которого был покрыт черной и зеленой растительностью. Эрн никогда еще не видел ничего настолько выдающегося.

Он снова соскользнул в море и поплыл дальше. Ландшафт выровнялся, начались плоские болота. Эрн проплыл мимо черной грязевой отмели, поросшей шевелящимися желто-зелеными волокнами – он обогнул эту отмель, стараясь держаться от нее подальше. Через некоторое время Эрн услышал шипение и громкий плеск; взглянув в сторону моря, он увидел мчащегося по волнам гигантского белого червя. Эрн плыл медленно и бесшумно – червь быстро обогнал его и скрылся вдали. Эрн упорно продолжал плыть до тех пор, пока берег, как раньше, не прервался устьем реки, вытекавшей из-под стены мрака. Выбравшись на берег, Эрн увидел только обширную унылую равнину, где не росло ничего, кроме лохмотьев бурого лишайника. Река, заполнявшая эстуарий, казалась еще полноводнее и стремительнее, чем та, которую он видел раньше; по ней иногда проплывали куски льда. В сторону штормовой стены дул пронзительный холодный ветер, поднимавший бегущие от берега волны с белыми гребешками. Едва заметный противоположный берег эстуария тоже был плоским, лишенным всякого контраста. Судя по всему, узкая полоса земли нигде не кончалась – казалось, она бесконечно тянулась между стенами грозовых туч и непроглядной тьмы.

Эрн вернулся на родное мелководье, не вполне удовлетворенный тем, что ему удалось узнать. Он видел чудеса, неизвестные его собратьям, но чему он таким образом научился? Ничему. Он не нашел ответа на свои вопросы.

Происходили перемены; их невозможно было игнорировать. Все сверстники Эрна теперь жили на поверхности и дышали воздухом. Зараженные любопытством – сходным с любопытством Эрна, но гораздо менее настойчивым – они беспокойно поглядывали на берег. Их половые различия стали очевидными; самцы уже пробовали игриво ухаживать за самками, от каковых попыток двухгребневые дети моря, чьи органы еще не развились, презрительно воздерживались. Становились более отчетливыми и социальные, не только физические, различия; дети моря все чаще обменивались насмешками и презрительными замечаниями, что иногда приводило к непродолжительным стычкам. Эрн предпочитал проводить время в обществе двухгребневых собратьев, хотя, ощупывая свой череп, обнаруживал лишь незначительные выпуклости и углубления, что в какой-то мере его смущало.

Несмотря на общее предчувствие перемен, нашествие двуногих застало детей моря врасплох.