Ника Ракитина - Терапия [СИ]

Эти гады меня бросили. Одного. В каменистой пустыне. Мне холодно, боязно и страшно. Какая-то тварь трется о мою опору. А вдруг как перевернет. И буду я лежать, беспомощный, одинокий… И никто не подрисует мне на борту пять звездочек и гордое название «Бессмертный».

Хотя… это я, конечно, загнул. Потому что на самом деле ношу дурацкое имя «Парацельс — 12», а мои нынешние подопечные зовут меня «Няней». И плевать им на то, что голос у меня мужской, а душа отважная. Это если допустить, что у программы душа бывает. Я попробовал однажды обсудить это с «Парацельсом-11», с которым мы целую неделю стояли бок о бок в ангаре родительского судна, пока летели на эту чертову планету. Сосед долго не отвечал, гудел, мигал лампочкой над шлюзом, а после заявил, что его микросхемы настроены на исцеление души человеческой, а все остальные измышления на тему он считает ересью и сбоем настроек.

Хорошо ему говорить. Моего собрата делали специально для Великой Миссии — способствовать терапии Потерянных. Великая Миссия сомнений не приемлет. А я…

Я родился в одном из научных педагогических центров, в цехе начального воспитания особо одаренных детей. И корпус у меня был другой — веселый селезень из ультрастойкой пластмассы, с разноцветным искусственным оперением, изящным алым клювом и добрыми глазами из световолокна. Дети меня любили. Во всяком случае, я так считал, пока в моей жизни не появилась Она — Ирма, младшая дочь главного координатора проекта «Парацельс». Мелкий гений с вечно вымазанными шоколадом руками и постоянно распускающимся синим бантом в косичке. Умом и организаторскими способностями Ирма пошла явно в папочку, а изворотливостью не иначе как в ужей-мутантов с планеты Лакоонь. Иначе как бы девчонка умудрилась отвлечь внимание Главного компьютера и всей бригады детсадовских роботов — да, я уверен, что именно она впустила в группу компанию лабораторных мышей! — и коварно изъять мою микросхему? Чертовка просто залепила куском пластилина сенсорный датчик и, пока я стоял, ошарашенный свалившейся на меня тишиной, сняла предохранительную панель.

Вот так и аукнулись мне манная каша да молоко с пенками…

Очнулся я уже в лаборатории проекта, среди других роботов, с ужасом осознавая, что вместо любимой уточки подсунули мне не то что тело — здоровенный космический челнок. Хорошо, хоть автопилот понятливый оказался — за всю дорогу на Терра-Пию [1] Игра слов. «Тегra» — земля, «Pia» — честно. Вольный перевод с лат. и греч. — «Правдивая земля». молча выполнял свою работу и не лез с соболезнованиями.

Мои новые подопечные — четверо мужчин и одна женщина — проспали всю дорогу. Ну и правильно, кому захочется рисковать, выпуская Потерянных из кубрика?

Не понимаю я это человечество, ведь все-то у них есть. И здоровье — последняя вспышка насморка была ликвидирована лет триста назад, и благополучие — экологически чистая пища, предметы обихода и даже недвижимость: все производится автоматизировано, с учетом новейших технологий. Проблема перенаселения решилась с изобретением сверхскоростных двигателей, покорение космоса идет вперед семимильным шагом. Даже развлечения — и те поданы на блюдечке. Уникальные программы что ни день дарят счастливому человечеству очередной шедевр искусства. Живи и радуйся! Так нет же. Двести лет назад статистическая программа зафиксировала рост самоубийств, неуклонно увеличивающийся с каждым десятилетием. Тогда впервые и прозвучала идея терапевтического проекта. Не тела — души.

Из недр электронных библиотек были вытряхнуты заархивированные по ненадобности медицинские труды, а проекту дано гордое имя какого-то типа эпохи Первого Возрождения. Суть терапии, как выразился однажды детсадовский охранник ДМ-4, сводилась к выражению «сытый голодного не разумеет». И потянулись космические корабли высаживать зажравшихся сынов человеческих на суровые ландшафты едва освоенных планет. Дабы осознали и прониклись, от чего носы воротят.

Само лечение занимало около недели, к концу которой пациентов начинала мучить неодолимая тоска по оставленным благам цивилизации.

Программы-лекари направляли мысли пациентов в нужное русло, проводили проникновенные беседы, а также собирали информацию, отслеживали графики душевного состояния, вносили коррективы в процесс лечения и т. д., и т. п.