Ника Ракитина - Терапия [СИ]

Автопилот вовремя прервал мою истерику и в первый раз после посадки подал признаки жизни, мигнув лампами на пульте навигатора. Я спохватился и принялся поспешно вводить координаты для перелета к лагерю. А через минуту понял, что датчики все так же фиксируют жизненные показатели малыша. Я долго смотрел на монитор, потрясенно понимая, что больше не слышу голосов и что случилось то, чего я так боялся — проклятая Терра забрала моих подопечных. Они живы — вот же, мечутся по экрану зеленые линии, отсчитывая пульс, давление, мозговые импульсы. Только люди больше не хотят говорить со мной…

Единственный раз они вышли на связь — на следующий день после того, как скинули шлемы. Сказали, что приняли решение идти в долину, искать подходящее место для поселения. И я понял, что Андрюс снова заразил их своими дурацкими идеями, и неизвестно, до чего они там договорились в мое отсутствие. Я честно пытался их образумить. Перечислял возможные опасности, пугал голодом и болезнями, зачитывал графики погодных условий — тщетно. Йоник — мой робкий малыш — сказал, чтобы я один возвращался на Землю, что всю вину они берут на себя, а я, дескать, работал честно, и доказательством будет эта запись. А они больше не желают продолжать никчемную земную жизнь, и что Терра — это единственное место, где они наконец-то почувствовали себя людьми.

Связь оборвалась, а я, оскорбленный и возмущенный, решил возвращаться на родительское судно. Эти глупцы не понимают, что им не позволят рисковать, что сразу же после моего отчета сюда явится спасательная группа. Но это уже будут их трудности и их выбор. Я принялся вводить автопилоту координаты базы, на чем свет стоит костеря пациентов, и тут мой взгляд упал на неуклюжую фигурку из пластилина, оставленную на столике в кают-компании. Очертания показались знакомыми, и, приглядевшись, я узнал приземистый корпус, тонкие, чем-то похожие на ноги кузнечика, опоры, закругленный купол-нос, гордо устремленный в зенит, почему-то украшенный аляповатыми цветочками. Это что, я?

Манипулятор осторожно приподнял фигурку и поднес к видеокамере. На борту пластилинового корабля красовалось крупное синее слово. «Няня».

На следующий день я послал на родительский корабль краткий отчет, в котором говорилось, что неизвестный вирус проник в воздушную систему корабля, в считанные часы выкосив жизнь. В целях защиты остальных пациентов Парацельс-12 предлагал срочно отозвать оставшиеся на планете группы, а саму Терру для проведения терапии закрыть, как непригодную. Отключая мониторы, я еще раз вспомнил лица подопечных и мысленно пожелал удачи. Пусть я разорвал последнюю ниточку, связывающую нас, надеюсь, я дал им шанс начать новую жизнь. А я? Я — нянька, и я буду ждать — а вдруг понадоблюсь?

Кстати, давеча юная крыска — помните Ирму? — соединилась со мной по дальней связи, виновато запиналась и жалобно объясняла, что она ничего такого и не нарочно. Что жутко извиняется и готова пойти каяться в Управление Освоения и Центр Психологической реабилитации, чтобы меня вернули, потому что я лучше, чем нянь современной модели. А вот фигушки ей. У меня теперь есть зелененький слоник. И, между прочим, он обожает манку с комочками.

Игра слов. «Тегra» — земля, «Pia» — честно. Вольный перевод с лат. и греч. — «Правдивая земля».

«Рождение Кантеле» (эпос «Калевала»), перевод Маршака.

Песня группы «Queen».