Ричард Ловетт - Фантомное чувство (сборник)

Реальная группа террористов, или козел отпущения, изобретенный отчаявшимися лидерами, чтобы остановить войну? Кто знает? Если подумать, то какая разница? Идея сработала. Мир не умер. Но был серьезно ранен.

Джак взял выходной, хотя и не испытывал особой усталости. Потом еще пять, на всякий случай. При желании он мог оставаться в убежище больше полугода. Но его жизнью стало движение. Это все, что у него осталось. Шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг. Теперь уже двенадцать. Поворот.

В какой-то момент несколько недель назад Земля из диска превратилась в шар. Шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг. Поворот. Шар, который стал заметно меньше, чем два месяца назад. Шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг. Поворот. Шар, который все еще пылает. Шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг. Поворот. Он уже не бело-голубой. Все больше и больше он становится тускло-коричневым — это дым циркулирует в нижних слоях атмосферы, и темная завеса ползет все выше.

Для этого шара Стебель стал слишком дорогим удовольствием. Джак уже неделями не видел ни единого краулера.

Однажды Стебель задрожал.

Посмотрев вниз, Джак разглядел ползущие снизу длинные низкие волны — как будто кто-то встряхнул дальний конец веревки. Возвращение в Эдем стало реальностью. Кто-то атаковал Стебель. И страховочные растяжки его больше не удерживали.

Когда случается худшее, всегда есть одно хорошее обстоятельство: выбор становится простым.

Сотни миллионов умерли — еще сотни миллионов вскоре умрут. С кем-то из них Джак был знаком. Но среди них нет и не будет никого, кого бы он знал. Одинокий в космосе, он был не более одинок, чем прежде, дома.

Стебель никуда не денется. Даже оказавшись без страховочных корешков, гигантская морковка и дальше будет болтаться, пока ее медленно подталкивают случайные силы. Если не считать достаточно быстро прекратившихся колебаний Стебля, в жизни Джака ничего не изменилось. Шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг. Поворот. Изменилась только Земля. Шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг-шаг. Поворот. Теперь уже тринадцать ступеней. Один ритм сменялся другим. Сила тяжести уменьшалась.

Как-то давно, тренируя навыки одиночки, Джак отправился в долгую пешую прогулку по Неваде и увидел, как огонь пожирает заросли полыни в одной из долин. Днем пожар выглядел лишь огромным мазком дыма, заслоняющим горизонт. Но по ночам он оживал со зловещей интенсивностью, когда пламя освещало дым и все это выглядело подобием адских врат. И он собрал в кулак всю волю, чтобы не убежать, хотя до пожара было несколько километров, а смотрел он на него с вершины хребта высотой в три километра.

Здесь, даже через несколько недель после бомб, картина была такой же. Днем дым накрывал Анды, густо растекался над Тихим океаном. Даже в тех местах, где океан и берег все еще были видны, бело-голубой мраморный шар стал выцветшим и грязным.

Но по ночам он словно возвращался в Неваду. От адских врат его отделяли тысячи километров пустоты, но было невозможно не представлять, как жар проникает сквозь комбинезон, проплавляя в нем дыры и покрывая кожу пузырями. Требуя, чтобы он, не сделавший в жизни ничего полезного, не стал единственным, кто избежал судьбы человечества.

Ночи в космосе становились короче по мере удаления от Земли, которая все меньше и меньше заслоняла Солнце. Но внизу длительность ночи не изменилась. Двенадцать часов в тропиках, где бушевали самые сильные пожары. Три или четыре часа лишнего отдыха, который Джаку не очень-то и требовался. Но ему не было нужды мчаться наверх. Подъем стал его жизнью. Конечная точка подъема утратила смысл.

Сеть давно позабыла о пустой болтовне. Она стонала и ругалась. Паниковала и демонстрировала поразительную храбрость. Но чем дальше, тем больше голоса обсуждали самый серьезный вопрос — выживание. Все пришли к согласию, что их ждет десять лет неурожаев, и минует поколение, прежде чем атмосфера очистится. Потом голоса стали пропадать один за другим. Те, кто нашел способы выживания, не желали ими делиться.

И настал день, когда Джак выключил приемник в последний раз. Война остановилась раньше, чем человечество уничтожило себя, но теперь внизу долгие годы не будет ничего, кроме отчаянной борьбы за жизнь. А у него был 35781 километр Стебля, с месячным запасом пищи, воздуха и воды через каждые пять километров. Этого хватит на сотни жизней — пока он движется вперед. И он выбросил приемник. Символический жест — это была всего лишь микросхема, весящая несколько граммов, но еще и водораздел.