Илья Хоменко - Поднебесник

Интересно, может ли червяк видеть звезды?
Может, наверное.
Но для него это не имеет значения.
Ведь и до звезды, и до ближайшей березы
Пути вся жизнь и еще множество лет.
Наши мысли, будто черви,
Распластаны по поверхности огромного шара.
Бесконечность движения радует.
Интересно, сколько раз уже
Они проползли над тем местом,
С которого начали путь?

Никто не знает, что происходит.
Грань бытия близка.
И за нею нет
Ничего.
И это уже никого не пугает.
Бояться нет сил.
Терзается плоть, ранясь осколками
Разбившегося мира.
Исчезает все: то, что где-то
И то, что рядом.
Способно ли осознавать себя то,
Что гибнет?
Гибнет культура.

Культура микробов
Из лопнувшей почему-то пробирки.

Ненавижу прожитую осень,
Осень в перекличке журавлей,
Что в речную окунула во синь
Отраженье голых тополей.
Эту воду, ставшую свинцовой,
Инея сырую седину,
Этот ветер, ветер бестолковый,
Объявивший зонтикам войну.
Этот запах свежести и прели,
И косую мелочность дождей,
То, что засыпает до апреля,
На прощанье радуя людей.
Ненавижу все, что отцветает,
Свет, который завтра сменит тьма,
То, что людям конченым мешает
Умереть или сойти с ума.

Ни в чем не сомневался никогда.
Чужим не верил мудрецам продажным.
Есть труд — а остальное ерунда.
Есть Родина — а прочее неважно.
Рубил леса и строил города,
Прокладывал дороги и тоннели.
Свои без сожаления года
Отдал одной великой дальней цели.
Кричал, что бог дурак и бога нет,
Плевал в попов, в буржуйке жег иконы.
И осуждал эйнштейновский навет
На истину великого Ньютона.

Сплюнул окурок. Щелкнул курком.
Скомандовал: «Взвод!»
Горло забило тугим комком
Слово «Вперед!»
Что же. Атака — десять минут
Грязной работы.
С той стороны, говорят, его брат
За пулеметом.
— Это ошибка высших сфер —
Брат против брата,
— Что же поделать. И вы офицер.
С вами солдаты.
Строем вперед, под барабан,
Лавой чугунной.
Взять на испуг — хороший план.
Только не умный.
Четко шагать и строй держать.
Снег, будто вата.
Вряд ли сейчас начнут стрелять.
Далековато.
С той стороны и с той стороны —
Правое дело.
С той и с другой — чьи-то сыны.
Страшной не жаль за победу цены?
От напряжения капнет слеза.
Что же, глаза глядят в глаза
Сквозь щель прицела.
Строем шагать, такой приказ,
Ровно и четко!
Ну же… Сейчас можно всех нас
Прямой наводкой.
— Это ошибка высших сфер…
Брат против брата.
В левой руке его револьвер,
В правой граната.
Вбил ему с грохотом в грудь пулемет
Медные гвозди.
И растопили шинели лед
Алые гроздья.

Месть? Фамильная резня?
Поза? Жажда боя?
Вы не поняли меня.
Я ищу покоя…
Миротворец пусть молчит.
Пусть не будет чуда.
Пуля мимо пролетит —
Я стрелять не буду.
Пусть засветится рассвет
Поля на краю.
В лоб швырнет мне пистолет
Дымную струю.
Я беззвучно упаду,
Травы смяв рукой.
В этом страшном году
Отыщу покой…
Снова жуткий бред
Наяву.
Мне покоя нет.
Я живу.

Замер выпавший снег белоснежною пеной
На ветвях опечаленных ив.
Расширяется ночь до размеров вселенной,
Звездной россыпью нас одарив.
Днем все будет не так, день имеет границы.
Он в заботах, в труде и в поту.
Да постигнет лишь тот, кому ночью не спится,
Бесконечность, покой, пустоту.

Наше счастье в кулаках
И в голодном брюхе.
Наше счастье в кабаках
Отдает сивухой.
Наше счастье — лезть из кож
За насущной пищей.
Наше счастье — это нож
В узком голенище.
Наше счастье по лесам
Бродит тенью черной.
Что сойдет за счастье нам —
То всегда позор и срам
Для купцов проворных.
Дождь — за шиворот река.
Серое ненастье.
И смертельная тоска
По иному счастью.
Наше счастье — лай собак,
Грохот карабинов.
Счастье — пули добрый знак,
Пролетевшей мимо.
А споткнувшись на бегу,
Раз нельзя иначе,
Выплюнуть в лицо врагу
Крови вкус горячий.