Илья Хоменко - Поднебесник

— А если бы меня не было?

— Вы есть. Но если бы с вами что-то случилось, нельзя быть уверенным, найдется ли кто-то, способный заменить вас. Я обследовал несколько раз членов корабельного экипажа, а до этого сотни человек на Земле. Ни у кого даже приблизительно ничего похожего на те перемены, которые зафиксированы в ваших энцефалограммах медкомиссией спецслужбы еще год назад. Кто знает, сможем ли мы перейти на следующую стадию развития сами?

В адмиральской каюте было почти уютно. Конечно, обстановка была спартанской. Но все же земной. Войдя в дверь, снаружи обычную титановую, а изнутри будто деревянную, адмирал снял подсумок с аварийным кислородным запасом. Магнитные ботинки. Автоматическим жестом отстегнул кобуру. Сороказарядный бластер типа «молния», оружие командного состава, был на ощупь приятен, как детская игрушка. Несколько секунд он с некоторым удивлением смотрел на это доведенное до совершенства орудие убийства. А потом бросил его вместе с кобурой в специальное устройство для уничтожения мусора.

Три человека стояли в переходном тамбуре, соединявшем нижнюю палубу с трюмом, и разговаривали.

— Неужели все?

— Да, похоже, война подыхает.

Один из стоявших, с нашивками механика, сказал:

— Адмирал распорядился начать подготовку двигателей к режиму тахионного броска.

— Значит, действительно возвращаемся на базу.

— А как мы застопорились тогда! Я думал, гравиметры полетят. Думал, авария случилась.

— А корабль осьминогов как от нас драпал!

Помолчали.

— Что ты будешь делать на гражданке? — спросил один у другого.

— Посажу сад. Перечитаю все любимые книги. Натяну гамак между грушей и сливой…

— Но так ведь они не сразу вырастут.

Поговорили о саде.

Подошел четвертый. Поздоровался. Ему ответили. Спросил, какие новости. Ему сообщили, что новость теперь одна и надолго, а именно — война на исходе. Каковы его планы на мирную жизнь, поинтересовался механик. Он криво улыбнулся и сказал, что вернется в родную деревню. Отдал честь по-уставному и зашагал к трюму. Всем троим показалось, что он не разделяет того приподнятого и радостного настроения, которое овладело экипажем. Но трое тут же отвергли эту мысль. Тому, что ожидало их, невозможно было не радоваться.

А между тем человек, заговоривший с ними, действительно пребывал в угнетенном состоянии. Был он маленьким и желтолицым, с непропорционально большими плечами и маленькой головой, на которой неизвестно как удалось разместить громадные уши. Все свободное время он проводил в одиночестве. И не испытывал, очевидно, никакой потребности в общении. Он шел по длинному коридору. А перед глазами у него вставала серая хмарь облачного утра. Сырое, утонувшее в сумерках селение. Хриплый скрип открывающихся ворот. Гул компрессора. Заполненные нечистотами выгребные резервуары биофермы. Отвратительный запах этих нечистот. Холод. Дрожь в коленях. Вечный страх перед каждым, кто сильнее, кто может обидеть. Неприветливый взгляд хозяина фермы. И презрительное фырканье хозяйской дочки. Он вспомнил, как визжала музыка, перемигивались разноцветными бликами окна. Вспомнил маленького, почти горбатого человека с большими ушами, который стоял на ступеньках и смотрел в открытую дверь чужого дома, как отплясывают крепкие парни с красивыми девушками. На празднике, куда его не позвали. Этим человеком был он.

Вспыхнула и запульсировала надпись: «Вход воспрещен, предъявите спецпропуск». Выдвинулись навстречу черные силуэты охранных киберов, перекрывая дверь. В его руке блеснула пластиковая карточка. Щелкнуло реле и механический голос произнес: «Вход разблокирован. Прошу вас, господин эксперт». Перешагнув высокий порог, он пошел дальше — под руку со своими воспоминаниями.

Был промозглый весенний день и батрачка оттолкнула его, бормочущего какие-то обещания, сказав несколько обжигающих несправедливой обидой слов. А на следующий день ее ухажер, о котором он понятия не имел, взял его за ухо и со смехом повел по деревне. Сколько раз, расстреливая на полигоне из бластера силуэты вражеских солдат, он воображал вместо цели скуластую рожу этого ухажера.

Медленно отошла в сторону титановая плита люка. А за ней тут же вспыхнула новая надпись на новой двери, громадной и тяжелой, как в сейфе: «Склад токсикологической лаборатории. Вход разрешен только эксперту-фуражиру и командующему флотилией». И эта дверь распахнулась перед ним настежь.

Четыре раза подавал он прошение в армию. Четыре раза приезжавшие в деревню вербовщики, отобрав двух или трех рекрутов из числа его недругов, отвергали услуги недомерка с маленькой головой, даже не предложив проверить, на что он годен, с помощью привезенной аппаратуры.