Песах Амнуэль - Млечный Путь, 2016 № 02 (17)

Ли рассмеялся от счастья.

Все узлы, стягивавшие его внутренности, развязались, а с этим навалилась сладкая усталость. Он откинул назад голову, чувствуя, как его отпускает, как вытекает из тела темная, леденящая, лютая тоска, как он освобождается, как будто вирус уходит из организма, он исцеляется, и ему становится легко…

Он закрыл глаза, и тогда влажные губы дотронулись до его рта так осторожно, будто боялись спугнуть бабочку на цветке, снова бабочки и поцелуи…

Больше ничего его не коснулось — ни чужой нос, ни чужой лоб, ни чужие ресницы, ни чужие волосы, ни чужие руки или ноги, прикосновение было единственным, но возникло ощущение, будто до него дотрагиваются сразу везде, одновременно во всех местах от ушей до пяток, от макушки головы до паха. Волна всколыхнула изнутри, прокатилась по телу, он вздрогнул, громко выдохнул и простонал: «Пожалуйста, пожалуйста», не понимая, о чем просит.

— Чего ты хочешь? — прошептала Крис, это был горячий щекотный шепот, мягко прокравшийся в ухо, от него поползли по позвоночнику мурашки, и сердце вновь заколотилось, но уже иначе, не как обезумевшая птица в силках, а как рвущийся в броске зверь на свободе.

— Я хочу… я хочу… — выдохнул Ли, но голос сорвался, да и он не решился бы сказать, не осмелился бы попросить.

Удивительным образом ему и не пришлось этого делать.

Сегодня его мечты сбывались.

Все случилось именно так, как он предполагал, хотя и не смел надеяться: электричество разгулялось по его телу, янтарные заряды искрили в мышцах, притягиваясь друг к другу, напряжение росло, разметав вялость расслабления, оно сконцентрировалось в паху и в ласкавшей руке, и Ли подумал: «Я сросся с ней, это словно моя собственная рука».

Если эту связь разомкнуть, то он закричит от разочарования, но этого не случилось, он вскрикнул от удовольствия в то болезненно короткое мгновение, когда ощутил слияние с тем, другим человеком, заставившим его по-настоящему почувствовать собственное тело и сразу же после этого — бесплотность.

— Чистый дух, — это были первые слова, которые он произнес, когда открыл глаза, — нет разницы между телом и бестелесным, нет…

Он, наконец, понял значение слова «блаженство», вмещавшее в себя все цвета, даже те, которые еще не были придуманы.

Крис, словно не веря, несколько мгновений смотрела на него, и внезапно расхохоталась:

— Это ты сейчас говоришь?! Про «дух»? Ты чокнутый!

— Сама такая, — откликнулся он привычно ворчливым тоном, — просто мне было очень хорошо.

— Не сомневаюсь, — Крис растянула губы в самодовольной усмешке, не испытывая, судя по всему, ни малейшего смущения.

— Ты останешься на ночь? — спросил он. — Останешься со мной?

Ему не приходило в голову, что ее, скорее всего, ждут дома, сейчас существовал лишь один дом с одной постелью, а там, за окном, за пределами их маленького мирка никого и ничего не было.

Нежная прохладная рука коснулась его щеки, задержалась на секунду и отстранилась, оставив легкий запах стирального порошка.

— Я останусь.

Ли улыбнулся так широко, что рот едва не лопнул. Ему хотелось петь и танцевать.

Вставать было неохота, но не сидеть же всю ночь в коридоре.

Он поднялся, поспешно застегивая джинсы. Из кармана выпала таблетка мятного цвета с впечатанным в нее знаком вопроса.

Увидев ее, Крис нахмурилась.

— Опять наркоту принимал? Знаешь ведь, что тебе вредно. У тебя слишком много денег, тратишь на всякую муть.

Ли наклонился, поднял таблетку и зажал в кулаке.

— Я не буду больше, — пообещал он. — Хочешь, спущу в унитаз весь свой запас? Смотри!

С силой он растер кругляшок между пальцев, обратив в порошок, и сдул его с ладони, разметав в воздухе мятные снежинки.

— Вот, — сказал он, — вопрос растаял в воздухе.

Они отправились в комнату Ли, где все стены были увешаны плакатами из «Доктора Кто». Крис остановилась перед одним постером и некоторое время разглядывала, перекатываясь на мысках.

— Какой же ты все-таки гик, — покачала она головой, — с ума сойти.

— Скажешь, мне пора повзрослеть?

— Нет, ты мне и таким нравишься.

Она по-прежнему совсем не волновалась и начала стягивать свитер с таким видом, как будто они пришли среди бела дня на пляж или в бассейн, чтобы искупаться, и вокруг галдит целое сборище полуголых людей. Неужели происходящее кажется ей естественным?

Она бросила свитер на стул, расстегнула молнию юбки и осталась в одних трусиках и бюстгальтере. Затем щелкнула застежкой, и Ли просто одеревенел, увидев ее маленькую обнаженную грудь. До чего же странно… И странно то, что там, в коридоре, кончить в ее руку странным не было, а странно именно сейчас, но еще странно было в самом начале, когда Крис только пришла, странно было ее увидеть, а потом стало не странно, а потом — опять, может быть, это странность внутри странности внутри странности, как спираль?