Песах Амнуэль - Млечный Путь, 2016 № 02 (17)

Из ужаса его вытащил голос.

— Если не возражаешь, я свет включу, о’кей?

2

Знакомый вытянутый силуэт в полутьме был словно аппликацией из черной бумаги, наклеенной на матовый серый фон.

Хлынул свет, ударивший по глазам, и Ли крепко зажмурился, а когда поднял веки, увидел лицо, в которое было трудно поверить, словно в коридоре появилась луна или даже сам Доктор, только лучше. Девочка.

— У тебя дверь была открыта, — сказала Крис. — Ничего, что я зашла?

При взгляде снизу вверх она казалась бесконечной, как высотное здание, протыкающее небо. Она была все в том же мешковатом полосатом свитере, и тонкие веточки-кисти торчали из растянутых рукавов. Бледное лицо выглядело обеспокоенным, веснушки проступили ярче, как рыжие огоньки под кожей. От нее веяло чувством вины и заботой, отчетливо и ясно, почти физически ощутимо. От нее веяло небезразличием. Это был запах апельсинов в меду, и майского утра, и бумажных страниц новых книг, и свежевыпавшего, хрустящего под подошвами ботинок снега, и потрескивающего пламени в камине посреди холодного безмолвия зимы, и ее не должно было тут быть вообще, ведь они поссорились.

«Слишком хорошо, чтобы быть правдой», — подумал Ли, замерев и опасаясь дышать, как будто стоит пошевелиться, и Крис исчезнет, бросит его в одиночестве и уже не вернется.

Он сглотнул колючий комок в горле, прежде чем заговорить:

— Хорошо, что ты зашла.

Она неуверенно улыбнулась и опустилась рядом с ним на пол.

— Вообще-то я звонила несколько раз.

— Я не слышал звонков. — Напряжение пока не отпускало его из своих когтей, но тугой узел в животе немного ослаб. Он заговорил очень быстро, надеясь, что ему поверят: — Честно, не слышал, в том месте, где я был, весь дом ходил ходуном, куча народу, день рожденья, люди создают грохот и шум… Такой грохот.

А здесь было тихо, как будто время законсервировалось только для них.

— Я думала, ты со мной больше разговаривать не захочешь.

— Я всегда хочу с тобой разговаривать, — твердо сказал Ли, что-то решая для себя раз и навсегда.

Она криво усмехнулась:

— Ты же ненавидишь людей. Считаешь всех идиотами.

— Но только не тебя.

— Почему?

— Мне просто нужно, чтобы ты была.

— Зачем?

Ли помедлил, готовясь выдать остроумную витиеватую тираду, но получилось почему-то:

— Я люблю тебя.

Едва он произнес это, стало еще тише. Можно было услышать, как капает вода из неплотно закрученного крана в ванной, как урчит, будто большой кот, холодильник в кухне, как сухо шелестит листва за окном, как тяжело вращается Земля и как глубоко дышит Космос со скребущимися друг о друга замерзшими камнями комет, с тахикардией переменных звезд, с аритмией гамма-всплесков, с падающими песчинками времени, и как рвано скачет пульс, два пульса, два сердца.

Узнаваемые, нераспознанные, едва различимые и существующие лишь в теории сигналы жизни.

Капель воды, треск электричества, шепот ветра, выбросы энергии, вздохи уставшего от древности мироздания, все это двигалось, создавая бесконечность движений, умноженных на бесчисленное количество раз…

В каждой реальности.

Вот — настоящий грохот, когда можешь услышать каждую реальность, колоссальный поток накладывающихся друг на друга звуков способен разорвать вселенную пополам, не говоря уже о твоей собственной голове, ведь голова гораздо более хрупкая вещь, чем вселенная.

Они сидели в освещенном зыбким желтушным светом коридоре, не касаясь друг друга, хотя и невозможно близко, их разделяло одно мгновение.

Можно ли его преодолеть?

— Ну, давай, — Ли уставился остекленевшим взглядом прямо перед собой, в голове было пусто, кроме грохота бесчисленных реальностей, которые он слышал.

— Чего «давай»? — удивилась она.

— Скажи, что я полный идиот, а мы просто друзья. Были.

Крис смущенно покашляла:

— О’кей, а можно я не буду этого говорить?

Ли метнул в нее настороженный взгляд.

— Можно, — пробурчал он.

— Как любезно с твоей стороны.

— Рад, что ты так считаешь.

— Вообще-то я считаю, что ты придурок, — она широко ухмыльнулась, щедро продемонстрировав зубы, и все-все-все те люди, которые были ею в каждой реальности, ухмылялись вместе с нею, невозможно прекрасные; Крис лукаво подмигнула, и те люди повторили за ней следом.

Туманная, неясная, гипотетическая до этого момента мультивселенная, вылупившись из пустоты небытия, обрела четкие контуры и вспыхнула, как сверхновая, нет, как цепочка, целая гроздь разгорающихся звездных миров, о, какое же это было сияние!