Адам Робертс - Антикоперник

Все это произошло в стародавние времена, и лежало по ту сторону ее семилетнего брака, союза, оказавшегося до краев наполненным пустотой, при всей своей безтравматичности. До краев . В те редкие случаи, когда она вспоминала бывшего мужа, перед ее мысленным взором представала только щека в черных точках щетины, профиль носа, похожий на букву D, и глаз, уставившийся на что-то далекое, что-то совершенно ей чуждое.

Алисия, движимая тем, что она с гордостью сочла прозрением, объяснила Анге, в чем ее проблема.

— Твоя проблема в отсутствии эмпатии , — сказала она. Поэтому тебе так нравится Марс. Потому что Марс почти без люден .

Анге Млинко подумала, что это неверно в обоих смыслах. Во-первых, Марс ей не нравился — его пустыни были были избавлены от человеческого присутствия, да, но на Марсе все сидели в герметичных поселках, и уж они-то буквально воняли перенаселенностью. И в любом случае, ее проблема была не в недостатке эмпатии, а скорее в избытке этого калечащего свойства. Идя в толпе, она ощущала присутствие всех и каждого ее члена. Большинство слепо к индивидуумам и видит только толпу. Ей, видимо, недоставало для этого бессердечности.

Так или иначе: поскольку бесконечно сидеть, смотреть трансляцию с «Лейбница » и доводить себя до безумия мечтами о несбывшемся было едва ли возможно, и поскольку большие дома с идеально ухоженными садами не бывают бесплатными в нашем перенаселенном мире, она вернулась к работе. Она слетала несколько челночных рейсов с посадкой в замедленном режиме в облаке пыли в самой середине кратера Коперника.

Затем взяла контракт на рейс до Марса, два месяца в оба конца. Доставка моллюсков, ни больше, ни меньше. Огромные пласты моллюсков, предназначенных для засеивания десятка озер — чтобы то ли стабилизовать, то ли добавить фактуры, то ли начать отфильтровывать твердые взвеси, то ли еще для чего. Это была работа для команды из трех человек, и ее коллегами стали пожилой мужчина Морис Слейт и молодая женщина по имени Острайкер. Старт был хлопотным делом, а затем ей надо было состыковаться с куском льда — Анге могла сосредоточиться на работе и забыть обо всем остальном. Потом случилась заминка: их лед, несмотря на то, что был помечен соответствующим кодом, оказался вовсе не их льдом. Они быстро нашли его, без труда подцепили и успели растопить некоторое его количество, но тут в эфире поднялся хай и прозвучали даже угрозы судебного иска. Поэтому им пришлось вернуть его на прежнюю орбиту и там оставить — маневр непростой. А выходя к нужному куску льда, они сожгли больше топлива, чем хотелось бы Анге. Морис сидел мрачный. Острайкер сказала: что за идиотизм, такая трата времени… лед и есть лед. Почему нельзя было поменяться? Но так просто не полагалось; Острайкер и Морис принялись по новой за сцеживание слякоти в баки, а Анге отослала составленную по всей форме претензию компании-разметчику с требованием компенсации — в конце концов, просчет был их, а не экипажа, и даже если сумма была небольшой, лучше сразу выставить счет.

— Нормально, — сказал Морис своим похоронным голосом. — Так мы сразу истратили свою порцию неудачи.

Он намекал на широко распространенное среди летунов суеверие: на каждый полет в космосе Судьба выделяла одну доля неудачи. Неудача могла настигнуть тебя раньше или позже, могла оказаться тривиальной или катастрофической, но деться от нее было некуда. Соответственно, небольшой прокол в самом начале считался удачей. Анге и кивнула и вернулась к работе. Она сомневалась, что ошибку разметки можно было считать неудачей, хотя и не возражала бы, если бы это оказалось правдой. В самом деле, у нее были весьма странные взаимоотношения с суевериями. Как рациональная и самодостаточная личность, она понимала, что все это чепуха. Тем не менее она следовала традиции буквально, и причиной тому была не только культурная инерция многих поколений пилотов. Иногда ей казалось, что такие как она — одиночки и отшельники — более склонны к суеверности, чем все прочие. Социализированные личности могут использовать толпу как буфер между собой и ледяным, безжалостным безразличием Вселенной — у них есть друзья, родственники, возлюбленные и знакомые. Саранча в самой середке уютно сложенного летающего одеяла. Одиночке же приходится полагаться на себя в выработке оборонительной ментальной стратегии.

В любом случае, не сомневаясь в том, что это всего лишь простая предвзятость, Анге замечала, что любой ее полет структурировался вокруг одного главного неудачного момента, мелкого или не очень.