Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия

— Так-так-так. Могло быть и предательство. — Берия откинулся на спинку кресла. — Какие ещё есть доказательства на лже-Якова?

— Я попросил показать пулевое ранение левой стороны груди. Он отказался, сказав, что все хотят жить.

— Кто может подтвердить ваши слова?

— Майор Белозерцев, Виктор Степанович. Он сразу предупредил о фальшивом 'Джугашвили'.

— Товарищ Сфинкс, осторожнее со словами 'фальшивый' и 'Джугашвили'. Найдутся те, кто интерпретирует ваше высказывание в невыгодном ключе перед Вождём.

— Я понял, Лаврентий Павлович.

— Надеюсь, нам ещё работать и работать. Я направил представление на награждение орденами Красного Знамени за спасение красных командиров из немецкого плена.

— А почему не Золотой Звездой?

— Станете гражданами СССР, тогда и посмотрим.

Песок тонкой струйкой сыпался из сжатого кулака Нарейсы. Вместо обычной пирамидки под рукой возникали то куб, то шар — так она тренировалась в управлении энергетическими щупальцами. Остаток отпуска она решила провести в Реабилитационном Центре, на берегу ласкового, тёплого океана.

— Серхео, почему ты не сказал Берии всей правды?

— Представь себе, притаскиваю я этого Руслана под очи всесильного наркома, он выясняет всю подноготную солдатика — где жил, кто родня. Родственников за шиворот и поминай как звали. Помнишь, что было с женой Якова? Она-то за что пострадала? Если Сталин не пожалел невестку, поддавшись эмоциям, то с посторонними церемониться вообще не стали бы. Да и с тем стукачом, которого ты приложила из 'Винтореза', могло выйти нехорошо. К выжившим офицерам естественно отнеслись с подозрением, но узнай Берия о таком факте, всех однозначно занесут в потенциальные предатели.

— Какой ты у меня умный, — она потёрлась носом о мой нос и сказала капризным детским голоском. — Хочу полетать.

— Ракетой или орбитальным перехватчиком?

— Перехватчиком. Он дальше летит.

Я посадил жену на ладонь, отвёл локоть назад и резко выбросил руку:

— Вперёд, Россия!

— Не бзди, Европа-а-а! — затихло вдали вместе с радостным визгом.

Поздняя осень. Промозглый ветер бросает мелкую изморось на стёкла. В доме тепло и уютно. Я не привередливый, мне всё равно, жарко или холодно, но здесь младший сын и Татьяна. Они не такие метеоустойчивые, им требуется комфорт. У окна стоит Вера, левая рука лежит на сгибе правой, пальцы правой руки теребят тонкое бриллиантовое ожерелье. Не мной подаренное. Она хмурит брови, иногда кусает губы.

— Серёжа, нам надо поговорить. Серьёзно, — сказано с толикой надрыва в голосе и быстрым взглядом на Татьяну. Та подхватывает Даньку на руки и молча уходит в другую комнату. За последние годы Вера сильно изменилась. Высокая, статная женщина, для которой не нужны туфли-шпильки. Дорогая одежда, стильная причёска — чувствуется столичный лоск. На лице властное выражение человека, привыкшего отдавать приказы. И сейчас это лицо выражало смятение, она не знала с чего начать трудный разговор.

— Садись рядышком, — я похлопал по дивану. — Разрулим проблемы, выясним недопонимания, если таковые есть.

— Нет, Серёжа, ничего мы не разрулим, — она повернулась ко мне и опёрлась о подоконник. — Время ушло. Здесь нет ни одной моей вещи, а из твоих — старый мобильник. Дом перестал быть нашим семейным очагом. Я проклинаю твою поездку на дачу, но ничего изменить нельзя. Ты стал чужим настолько, что страшно находиться рядом. В твоём взгляде я вижу холодного, расчётливого зверя, равнодушного ко всему, кроме собственных детей и Нарейсы. Татьяна тоже долго не задержится. Ей, как и мне, требуется простое женское счастье — вернуться с работы к тёплому, ласковому мужу, с которым можно поговорить о всяких мелочах, пусть даже и незначительных. Не обижайся, но ты больше походишь на древнее существо из мрачных глубин космоса, которым пугают впечатлительных любителей видеострашилок.

В моей груди зародился холод. Цветное покрывало дивана начало терять краски и я, опомнившись, тут же себя одёрнул. А чего ты хотел, Сергей Сергеевич? Рано или поздно этот момент всё равно бы наступил. Вера сбрасывала накопившуюся в душе тяжесть. Зачем на неё злиться? Она говорила правду и ни в её характере придумывать лишнее.

— У тебя есть другой?

— Да, — рядом с её телом замерцал едва видимый контур.

— Он подарил драгоценности?

— Да, — контур начал наливаться энергией.

— Похвальная предосторожность, — я кивнул на полноценный переход, осталось только активировать.