Наталья Берген - Лаборатория бога

Я решился и сделал несколько шагов вперед. Рита посмотрела на меня и поменяла позу. Она двигалась резко и угловато. В глазах ничего не блестело. Механистичность?

– Мне очень жаль, – сказала Рита, слабо шевеля губами и не меняя мимики, – Меня зовут Ми-и-ё-ё, а внешность – всего лишь оболочка, как костюм.

Я сделал шаг назад, пытаясь уловить всю картину, не зацикливаться на частностях: глазах, руках, спокойной линии плеч.

– Мне очень жаль, – повторила Рита с пониманием в голосе равном тому, что содержится в интонации терминала. – Я лишила твою жизнь равновесия. Нечаянно вытащила тебя… Твои биения походили на ее биения…

Она запнулась.

Я растерянно улыбнулся.

«Рита, что за…?» – вертелось на языке. Но я уже с трудом видел Риту. Даже когда лицо живой жены казалось неприятно пустым, бестолковым, оно было гораздо выразительнее этого лица.

Неужто я схожу с ума среди черного, фиолетового и зеленого, а эта галлюцинация приставлена ко мне изощренным безэмоциональным надсмотрщиком?

***

Пожалуй, я даже рад, что оказался здесь.

Никаких людей. Нет лицемерных дикторов и новостей о военном вмешательстве. Нет фильмов и рекламы, в которых вам между строк, «так ненавязчиво» намекнут, людей с какой внешностью надо хотеть, каких героев любить. Каких презирать. В какое «добро» верить и на что тратить кровные.

И все же я в западне.

Пропали не только назойливые декорации – исчезли движения и всплески, которые могут спасти чью-то живость среди тотальной душевной косности. Пропали звуки просыпающихся улиц, звонкие голоса детей, подспудное напряжение, вскрываемое взглядом, приветствием. Исчезли полутона, радость примирения после напряженного выяснения отношений, касание влажных от волнения рук, часто моргающие от смущения глаза. Пропал ветерок-шепоток непосредственной людской живости.

День за днем я бродил по окрестностям среди папоротников и рододендронов, камней и травы и приходил домой в идеально чистой одежде, даже если умудрялся проехаться боком по влажным траве и земле, споткнувшись на склоне холма.

Рита, точнее та, что выглядела, как Рита приходила еще пару раз, но не говорила ни слова. Существо – а мне все чаще хотелось называть «это» именно так – смотрело на меня болотисто-жадно. Пило взглядом, словно человека можно настоять, превратив в целебный напиток, и смаковать.

Выражение «день за днем» постепенно теряло значение. День – слишком живое понятие для этого места. В дни мы вмещаем тягучую утреннюю негу, полдень, когда внимание мечется между «я должен» и «катимся по направлению к вечеру», густые сумеречные вечера с оборками легкости, этакий крепкий напиток с пенкой легко светящихся облаков. Здесь кто-то включал освещение и выключал его ровно тогда, когда мой организм привык спать. Не день – отрезок времени.

День расцвечен контрастом между работой и отдыхом. Я работал удаленным копирайтером, и грань между работой и досугом долго оставалась для меня расплывчатой. Рита же каждый будний день собиралась в офис. Я переворачивался на другой бок, когда цветочно-яблочный запах духов достигал носа. Но перед этим открывал глаза: подглядывал, как Рита прячет нежные плечи и выступающие лопатки за свежевыглаженной рубашкой.

Флакончики на туалетном столике облеплены солнечным светом, словно белокрылой мелкой мошкой. Я закрываю глаза, подкладываю Ритину подушку под свою, чтобы было мягче, и иногда говорю жене: «а вот мне везет, я буду дрыхнуть». Рита цокает языком и уносится на кухню пить растворимый кофе. Или наклоняется над моим ухом, чтобы прошептать: «Мне нравится в офисе».

«Ты с ума сошла», – сонно улыбаюсь я. На этом разговор заканчивается.

Наверное, Рите нравился не офис сам по себе, а все те ритуалы, что связаны с офисной жизнью и работой в целом. Весной цокать низким каблучком по тротуарам, любуясь на легкую дымку цветения. С утра наблюдать за спешащими на работу людьми, зевающими, хлопающими дверями авто. За женщинами, прячущими недельный недосып за легким деловым макияжем. Ловить в еще пустую сеточку настроения блеск листьев, блики, отраженные от оконных стекол, комплименты и улыбки незнакомцев.

Вечером у офиса долго обсуждать с коллегой повестку дня, глядя на то, как офисная громада ловит окнами закатные краски. Поднять базу данных, дать необходимый совет – видеть, что нужен, чувствовать себя обаятельным богом мелочей.

Улыбаться, покоряя теплотой.

Некоторые сотрудники зевают и жалуются, потирая глаза, уставшие от мертвого белого света монитора, а Рита подходит к окну, расправляет спину, разминает шею тонкими руками, и, как будто отдохнувшая, возвращается на рабочее место.