Борис Лапин - Под счастливой звездой [повесть]

Экран вспыхнул — сейчас на нем появится Жюль, близкий, заботливый, необходимый, и она скажет ему все, что давно уже пора сказать. Она скажет: «Дорогой мой Жюль Иванович, я вам так и не ответила вчера. Я отвечу сегодня…» Но в тот самый момент, когда Жюль должен был появиться на экране, она инстинктивно, испуганно нажала клавишу отказа от разговора.

— Нет, не сейчас! — прошептала Нора. — Не сейчас, после. Еще успеется.

За спиной послышался облегченный вздох. А может, ветер шевельнул занавеску.

Нора быстро набрала другой номер — на экране возник сын, Игорешка. Волосы на макушке вихром, глаза круглые, шальные — не остыл еще от каких-то своих интересных дел.

Был он в этот момент мучительно, укоряюще похож на отца. На Руно.

— Мамочка! Ты приехала! — выдохнул Игорешка и безотчетно подался вперед, к ней.

Другоевич погасил скорость и медленно описал эллипс вокруг бакена. Серый неприветливый мяч как ни в чем не бывало поворачивался вокруг своей оси, и, казалось, нет ему никакого дела до подошедшего изуродованного судна; Бентхауз, Церр и даже Мелин приникли к иллюминаторам. Молча следил за ними воспаленными лихорадочными глазами Ларри Ларк — был он очень слаб, стонал, впадал в беспамятство, но, когда приходил в себя, только взгляд выдавал его муки. Похоже, он превзошел все пределы человеческого терпения — изнуряющая тряска доконала бы любого на его месте.

— Удивительное невезение, — забыв о своей обычной невозмутимости, растерянно произнес Другоевич. — По золотому правилу: пришла беда — отворяй ворота. Как же мы теперь координироваться будем?

— Но встретить-то он нас должен, — не то спросил, не то заверил Бентхауз. — Он же знает время, разве не так?

— Так, так, — вздохнул Другоевич и по возможности спокойно в третий раз повторил то, о чем уже говорил дважды: — Он проинформирован о времени нашего прибытия, о всех наших неполадках, о состоянии капитана и об уровне радиации в двигательной камере. Не знает он только двух вещей: что с нами делать, это он мне сам вчера сказал, и что у нас отказало радио.

— Надо же, чтоб оно отказало в самый такой момент, — пробормотал Бентхауз. — Как до заказу.

— Это антенна, точно, антенна, — заявил Мелин. — Когда корпус перекосило, ее вполне могло срезать. Держалась на волоске. А чем иначе объяснить, что все в порядке, а приема нет? Если бы не заклиненный люк, я бы в момент…

— Антенна, не антенна, какая разница? Теперь посыплются несчастья одно за другим, — трагическим полушепотом предрек Церр. — Может, антенна в порядке, да он не желает с вами разговаривать?

— Вы никогда не занимались дрессировкой змей? — слабым голосом спросил вдруг Ларри Ларк.

— Нет, я занимался рыборазведением. А что? — насторожился Церр.

Ларри закрыл глаза.

— Странно, очень странно. Я все думаю, где вы научились так похоже шипеть? — Длинную неловкую паузу прервал Мелин:

— Похоже на что?

— Похоже на змею.

Другоевич нервно встал:

— Что он примет нас на бакен, я не сомневаюсь. А уж все остальное… Сами понимаете, задали мы ему задачку.

Час прошел в молчании.

— Ничего? — спросил наконец Мелин.

Бентхауз только плечом повел. Теперь он один остался у иллюминатора, Церр вообще ничем не интересовался или делал вид, что не интересуется. Еще через час Другоевич предложил перекусить. Аппетита ни у кого не было, кусок не лез в горло. И все-таки каждый через силу заставил себя проглотить котлету.

Вдруг что-то скрежетнуло о борт. «Толчинского» слегка качнуло. Все бросились к иллюминаторам, но в них ничего не было видно. Другоевич переключил на экран салона наружную телекамеру. Возле изуродованного двигателя плавала… лодка. Маленькая ремонтная лодка бакена.

Ларри Ларк даже не шевельнулся. Тонкие губы Другоевича дрогнули в улыбке.

— Вот так штука! — воскликнул Мелин. — Что бы это значило?

— Очень просто, осматривает повреждение.

— Но почему не в скафандре? Почему в лодке?

Другоевич не ответил. Ответил за него Церр:

— Боится радиации. Ему же сообщили уровень…

— Нет, что-то не то. Наружная радиация ничтожна, а в лодке все равно не сунешься в камеру.

— Значит, он формально осмотрит нас и объявит, что сделать ничего нельзя.

— Нерационально! — возразил Мелин. — Зачем усложнять себе такую простую задачу? Формально он мог осмотреть нас и в скафандре.

За спиной пассажиров Ларри Ларк, кивнув на Мелина, выразительно переглянулся с Другоевичем. Другоевич опустил глаза.