Борис Штерн - Феникс сапиенс [калибрятина]

Начало темнеть, Сэнк включил прожектор. В его свете волны стали казаться больше, а барашки — яростней.

— Осталось ночь продержаться — утром войдем в Губу, там Крамб очухается и меня сменит.

— Значит, вместе держаться будем. Жаль, я не понимаю, в какую сторону штурвал крутить, а то бы постояла за тебя.

— Слушай, принеси из каюты книгу Крага про Волгу, почитай вслух — хочу освежить в памяти.

Мана вернулась вместе со Стимом, сразу вслед за ними в рубку поднялась Алека, а за ней и Инзор с новыми координатами, записанными на листке бумаги, — собрался весь способный держаться на ногах экипаж.

— Какую главу читать?

— Давай про плотины гидростанций.

— Хорошо: « Все без исключения волжские плотины прорваны одинаковым образом: через шлюзовые каналы. По-видимому, ворота шлюзов оказались самым слабым местом. Когда они разрушились из-за коррозии, хлынувшая вода быстро смыла борта шлюзов и промыла в земляных насыпях широкие русла со спокойным течением ». Правильно? Это место ты хотел послушать?

— Да, продолжай.

— « Более сложный случай — третья по счету волжская плотина выше Новой Самары. Там прорыв тоже произошел по шлюзовому каналу, но поток оказался зажат между прочной водосливной плотиной из монолитного бетона и крупным городом с обилием бетонных зданий и дорожных развязок. Обрушившиеся бетонные конструкции укрепили берег, и река не смогла промыть широкое русло. Поэтому протока через третью плотину отличается неб ольшой шириной, большой глубиной и буйным течением. Данное обстоятельство препятствует регулярной навигации выше Новой Самары: для коммерческих судов протока проходима снизу вверх только в узком временном о кне между ледоходом и паводком, продолжающимся все лето, и в аналогичном о кне между концом паводка и ледоставом. Четвертая, пятая и шестая волжские плотины смыты практически полностью … »

— А у нас разве коммерческое судно? — перебил чтение Стим.

— Самое, что ни на есть, — ответил Сэнк. — «Петербург» — бывший типовой пассажирский корабль, предназначенный для речной и ограниченной каботажной навигации. Послушаем дальше. Мана, продолжай.

— « Мы со своим „Морским коньком“ хлебнули лиха при пересечении створа третьей плотины. Когда мы арендовали его в Воротах Севера, нам сказали, что у него мотор триста сил на пятьдесят тонн водоизмещения, что „Конек “ проскочит створ, не поперхнувшись. Может быть, там когда-то и было триста сил. Но створ мы не одолели. Перед нами встал выбор: с честью отступить или с позором преодолеть. Мы выбрали позор. Вернулись в Новую Самару и зафрахтовали пятнадцать легких быстрых лодок с подвесными моторами. Соорудили упряжку веером … Это было стыдно, но они нас вытащили ».

— А можно, я немного поведу корабль? Я внимательно смотрел, как ты ведешь его по волнам, и все понял.

— Ну попробуй, — ответил Сэнк, почесав в затылке. — Только я буду стоять за твоей спиной.

— Правильно реагируешь на волны, только увел на десять градусов влево, смотри на гирокомпас, — резюмировал Сэнк через пять минут.

— Папа, поспи хоть чуть-чуть. Я буду вести, а Инзор будет следить за курсом. Неужели ты думаешь, что мы вдвоем не справимся?

— Хорошо, разбудите меня через пятнадцать минут.

Сэнк проспал час, сидя на откидном стуле, положив голову на стол. Проснувшись свежим и бодрым, потребовал немедленно взять пеленг. После чего все остальные один за другим заснули прямо в рубке: Мана — на откидном стуле, Стим — на верхних ступеньках лестницы, Инзор — сидя на полу, прислонившись к стене, Алека — поверх Инзора. Все немного ерзали вправо-влево в такт качке, но спали крепко и сладко.

Ранним утром вахту принял оклемавшийся Крамб, а слева по борту появился отчетливый надежный берег, вскоре далеко справа показался и второй. Это была Волжская губа.

8. Холодная река

Ворота Севера, город с почти стотысячным населением, стоял на правом берегу Волги, вытянувшись на десять километров вдоль берега. Основу архитектуры города составляли темные сосновые, еловые, лиственничные срубы от двух до пяти этажей с красными черепичными крышами. В результате город выглядел немного литературным, его облик гармонировал с названием: именно такими изображались северные города в книжных иллюстрациях. Правда, основное население обитало на задворках за речным фасадом города в тривиальных кирпичных пятиэтажных домах.