Джек Макдевитт - Послание Геркулеса. Звездный Портал. Берег бесконечности

Агостино восстановил ее на работе, но, когда она пришла к нему поблагодарить, он ее не принял. Ей сообщили, что Агостино винит ее в срыве проекта «Маяк». Она заметила в разговоре с Мэттом, что этот проект теперь не нужен.

– Не важно, – возразил Мэтт. – Многие вложили в «Маяк» всю свою жизнь. А нам он приносил деньги – это ты лучше других знаешь. К тому же публика не знает, что он стал лишним. Она думает, что он просто провалился.

Когда тело Эмили отдали, Ким организовала похоронную службу.

Церемония прошла в погожий день апреля под ясным небом. Ким выбрала для службы рощу неподалеку от Института, и там собрались друзья и родственники. Пришли «Рыцари моря», интересовались ее самочувствием и приносили соболезнования.

Через два дня аналогичная церемония была совершена в память Солли.

Ее провели на голом холме у моря. Здесь были родственники Солли, почти никого из которых Ким раньше не видела. «Рыцари моря» были и здесь с плещущим знаменем, на котором была их эмблема – трезубец на белом фоне. Представители Института шли толпами, даже Агостино появился.

Друзья Солли по обычаю выходили вперед и говорили о нем. Остальные стояли и вытирали глаза.

С океана дул соленый ветер. Один композитор, которого Солли когда-то вез с Земли и с которым подружился, написал для похорон кантату «Хотя завтра и не наступит». Он привел с собой певца, и тот спел ее, а Ким слушала, не вытирая слез.

В конце концов, как она и знала с самого начала, было названо ее имя.

Стоящий среди «рыцарей» брат Солли показал на нее.

– Ким Брэндивайн, – объявил он. – Юная дама, ради которой Солли отдал жизнь. – Все посмотрели на нее с ожиданием. – Ким, может быть, ты выйдешь и скажешь пару слов?

Она надеялась, что ее оставят в покое. Но выступить – это было самое меньшее, что она могла сделать в память Солли, и потому она была готова. Она приняла транквилизатор заранее, но он никак не смягчил горе и чувство потери, и Ким забыла все, что подготовила, и кое-как, запинаясь, произнесла несколько банальных фраз, тут же унесенных ветром.

– Самый самоотверженный человек, которого я знала…

На горизонте уходил вдаль парус, и казался куда менее реальным, чем морской пейзаж, который она видела на «Хаммерсмите», стоя рядом с Солли.

Небо было безоблачным, ярко сияло солнце. – Меня бы сегодня здесь не было…

Она подавила слезы и сумела возвысить голос над ветром.

– Видит Бог, я его любила!

И чей-то детский голос спросил:

– И поэтому она его бросила, мама?

Когда она договорила, брат Солли вежливо ее поблагодарил, дал слово еще нескольким ораторам, объявил, что напитки подают в южном павильоне и закрыл церемонию.

Ким еще несколько минут стояла не в силах двинуться. Несколько «рыцарей» подошли поговорить, пожелали благополучия. И тут перед ней мелькнули светло-синие глаза Солли. Они принадлежали молодой темноволосой женщине.

– Я – Патриция Кейс, – сказала она. – Сестра Солли. Хотела вас получше рассмотреть.

Она произнесла эти слова, будто откусывая куски льда, повернулась и ушла, сдерживая слезы.

Впервые в жизни Ким встретилась с направленным на нее открытым презрением.

– Это не так было, как вы думаете… – начала она вслед уходящей женщине. – Все совсем не так…

Средства массовой информации подали ее в том же свете: беспомощная пассажирка в исследовательской экспедиции, которую надо было спасать, когда после выхода из гипера прыжковые двигатели пошли вразнос.

Ее приглашали на интервью, в телепередачи, делали соблазнительные предложения об эксклюзивном изложении событий на «Хаммерсмите». Она от всего отказывалась.

Дома ждало сообщение от Бена Трипли. Она прокрутила его и была удивлена, когда он посмотрел на нее печальным взглядом и поздоровался. У нее замерло сердце. Она ожидала, что Бен скажет о том, что она погубила репутацию его отца, что он ее предупреждал, что так и будет. Он, однако, избегал упреков и только сказал, что понимал: от этого всем будет тяжело. Он выразил сожаление по поводу Эмили.

– Я не знаю, что произошло, – сказал он, – и даже представить себе не могу, но мне очень жаль. Мне бы хотелось, чтобы все было иначе.

Что она могла ответить? Дескать, вы все время были правы? Я тоже не знаю, что случилось, может быть, ваш отец ни в чем не виноват, но что сделано, то сделано. Может быть, если бы Кейн и ваш отец все рассказали, когда вернулись, все было бы хорошо. Я тут не виновата.

После долгого обдумывания она записала письмо. В нем она благодарила, выражала уверенность в том, что, когда закончится расследование, его отец будет обелен. Потом прокрутила это письмо, решила, что оно ужасно, и стерла.