Михаил Шаломаев - Эффект Завалишина. Символ встречи [Повесть и рассказ]

— А если я докажу экспериментально?

— Гм, смелое заявление. Что ж, ценность гипотез выявляется при соответствии ее выводов эксперименту. Все остальное блажь.

Завалишин начал конструировать прибор, условно названный излучателем. Прибор должен был установить «соответствие выводов». Диссертация перестала воодушевлять, а когда возник разлад с Машей, он совсем забросил плановую тему.

Дело было в декабре. Спешно подбивали итоги. Ус кипел, рычал, негодовал. Институт — хозрасчетное учреждение, и требовались многочисленные документы, чтобы следующий год мог начаться без серьезных объяснений с финансовыми органами.

Володя Завалишин нарасхват.

— Владимир Сергеевич, срочно нужен потенциометр, — это Ус.

— Товарищ Завалишин, вы нам уже третий день обещаете отрегулировать газоанализатор, — это гордые дамы из химической лаборатории.

— Володька, режешь! Частотомер требуется вот так, — и Алик Хайдаров проводил ребром ладони по кадыку, показывая, как срочно нужен прибор.

Володя не уходил домой, пока не заканчивал все заказы, а после этого принимался за свой излучатель. Иной раз и можно было бы умерить пыл, но что ему делать дома? Володя только недавно расстался с женой. От старого еще не отвык, к новому положению не привык. Если прожил с человеком четыре с половиной года, сразу прошлого не зачеркнешь, да и не все было плохим. И теперь вспоминалось только светлое и хорошее.

Дома тоска смертная. Что дома делать? Ходить из угла в угол, натыкаясь на забытые кубики сына, разглядывать коврик, купленный Машей к первой годовщине свадьбы, вспоминать Женьку?

На заборе, на столбах, на деревьях, еще полностью не сбросивших листву, набухали шапки снега. Володя сидел один — лаборанты ушли в отпуск сдавать экзамены. Володя напевал арию Трике и в сотый раз перепаивал схему излучателя. За стеной мерно загудело. Это Алик Хайдаров включил высокочастотную установку.

Надо проверить контур. Володя вздохнул, слез с табуретки, открыл шкаф. Генератор стандартных сигналов весил килограммов двадцать. Перенес его на стол, распихал ненужный хлам. Переложил на подоконник груду камней. Их приносили ему ребята из геологического сектора. Камни предназначались сыну. К каждому образцу добросовестные геологи приложили ярлыки с пояснениями: «Галенит с флюоритом (свинцовая руда)», «халькопирит — малахит (медная руда)», «антимонит (сурьмяная руда)» и так далее. Особенно хороши были несколько больших кристаллов горного хрусталя… «Ах, Женька, Женька, белобрысый ты мой мальчишка!»

Схема была собрана, в блокноте приготовлена табличка дли записи показаний, заточен карандаш. Против обыкновения Володя не проверил схему, лишь поверху оглядел провода. Перегнулся через стол и повернул рукоятку пакетного выключателя.

У Завалишина уже выработалась интуиция на неисправности. Он сразу понял, что в схеме не все ладно. Визгливо заныл регулировочный автотрансформатор, монотонное гудение генератора стандартных сигналов сменилось какими-то угрожающими всхлипываниями. На зеленом экране осциллоскопа метались странные кривые. Резко пахнуло гарью. Это не был отлично знакомый запах перегревающейся изоляции. Потрогал кожух автотрансформатора — холодный, замыкания нет. Перегрузки тоже нет, иначе бы сработал весьма чувствительный автомат.

Что-то горело. Рука потянулась к пакетнику. Все же неспокойно, когда раздается такое гудение. И в этот миг он увидел груду камней на подоконнике. Они горели, а вернее, обгорали по поверхности. Горели и рассыпались. На свежих изломах вспыхивала голубые огоньки. Горела сера. Плотные куски породы разрушались на глазах. Куски таяли, оседали, струйки тонкой пыли шуршали и текли на пол, словно вода.

Володя попытался спасти от разрушения горный хрусталь. Смешно сказать, но в тот момент охватило внезапное сожаление, что исчезает такой красивый камень, ведь сын очень любил возиться с этими подарками… Руку отбросило, как будто прикоснулся к чему-то раскаленному.

И только после этого, чертыхаясь и дуя на покрасневшую кожу, Володя понял необычность происходящего. Крепчайшие горные породы разрушались. И, безусловно, это было связано с работой излучателя.

Выключил пакетник, стало удивительно тихо, и лишь за легкой перегородкой слышался командирский голос Алика Хайдарова.

Володя устало плюхнулся на табуретку, вновь подул на обожженную руку, задумался. Столь сильного эффекта его теория не предсказывала. Он ждал нечто странное, но не до такой степени. Еще раз включил установку. Забегали по экрану осциллоскопа зеленые змейки, заныл излучатель, на груде песка и бесформенных кусков загорелись голубенькие огоньки.