Михаил Шаломаев - Эффект Завалишина. Символ встречи [Повесть и рассказ]

— Это не корабль. Корабль — средство сообщения только внутри звездной системы. Межзвездный контакт может быть осуществлен только силовым пробоем пространства, — назидательно сообщил голос.

Так! Об этом тоже читано: нуль-пространство, энное измерение и тому подобное. Степан Корнеевич никогда не отличался безрассудной храбростью. Иной раз, встретив пьяного хулигана, бочком обходил его. Но трусом не был. В решительную минуту умел, как на фронте, собраться, отринуть осторожный житейский опыт и подчиниться раскованному, веселому и жутковатому ощущению, когда ничего не страшно. Резко встал.

— Для шуточек поищите кого помоложе. Я опаздываю на стадион. Ауфвидерзеен, геноссен. Открывайте дверь живо, или… — он выразительно сжал кулаки.

Те двое отступили и одинаковым движением откинули свои маски за спину.

Не люди!

Огромные глаза, безволосые головы, синеватая кожа. Только улыбки совсем человеческие — успокаивающие, извиняющиеся. Странные, чуждые, не люди, а чем-то они красивы. Тела сильные, стройные, глазищи, как прожекторы, и свет этих глаз пронизывал душу до самых тайничков.

Легонько закружилась голова, и опять спазм подобрался к сердцу, проткнув его иглой боли. Один из синекожих, тот, что был повыше, откуда-то достал сосуд и протянул Степану Корнеевичу. «Выпью, и конец», — подумал он, а голос подслушал и проворковал успокоительно:

— Не надо бояться, это — хорошо, это поможет.

Сдержал дыхание, приготовился и осушил единым духом, как спирт. Ну и ничего особенного. Вода, подкисленная, чуточку газированная, немножко не привычная, но вода. А может, и лекарство, ибо вскоре же во всем теле возник бодрящий холодок, а мускулы обрели давно утраченную свежесть.

— Хорошо?

— Да, очень.

— Теперь вы нам верите?

— Верю, — и все же сомнение не покинуло его окончательно. Ну как в такое поверить без оглядки?

— Вы поверите. Садитесь, мы вам расскажем о нашем мире.

Устроился в кресле. В помещении стало темно, и над головой повисло знакомое звездное небо. Когда-то он неплохо знал небесную карту, но сейчас смог определить только Полярную звезду и Большую Медведицу. Правее ручки ковша вспыхнула золотистая точка, окруженная ярким зеленым кольцом, и Степан Корнеевич понял, что это родное солнце синекожих. Какое там созвездие — Лира, Кассиопея, Дракон? Все позабыто.

Звездочка стремительно приближалась, а знакомые созвездия расступались и исчезали по сторонам. Небо стало пугающе чужим. Около отмеченного цветным ободком солнца вращалась агатовая бусинка планеты. Всего одна планета. Либо других не было, либо не сочли нужным показать. Это отсюда они прибыли, перепрыгнув через миллиарды километров черного космоса.

Возникли гигантские спиральные башни, дома, решетчатые конструкции. На площади находились обитатели планеты, такие же, как эти двое. Их было не очень много, но город тянулся далеко за горизонт. Нигде не Заметно автомобилей и каких-либо иных транспортных машин. Как же они обходятся? Изображение откликнулось на его мысленный вопрос. Один из обитателей далекой планеты внезапно взмыл в воздух. Степан Корнеевич не успел разглядеть никаких технических приспособлений для полета. Наверно, все-таки у него где-то пристроен реактивный двигатель…

Голос, немедленно опроверг сомнения. В этом полете двигатель не нужен. Давно, много периодов назад, возникла мысль о таком способе перемещения в пространстве. Были долгие поиски, жертвы, ошибки, но сейчас это стало всеобщим достоянием. Идея весьма проста, однако ее воплощение связано с большими технологическими, физиологическими и энергетическими трудностями. И все же придет срок, когда идея эта возникнет и на Земле, и ее обитатели непременно будут летать.

Еще один из синекожих, стоявший у металлической вращающейся чаши, совершенно человеческим жестом поднял прощально руку и взлетел.

Из неведомых детских далей возвратилось чувство восторга и зависти: об этом когда-то он мечтал — летать без усилий, не напрягаясь, не испытывая страха высоты, словно во сне…

Синекожий скользил над городом, плавно разводя руками, менял направление и высоту. Степан Корнеевич его глазами видел спиральные здания, пирамиды, овалы парков. На перекрестках дорог целились в небо обязательные металлические чаши. Промелькнула река, и город окончился. Потянулась цепь озер, связанных дугами каналов. Затем пошли зеленовато-голубые леса.

Летящий наклонил тело и устремился вниз. Расправил руки, изогнул их, плавно развернулся над самой землей и встал на ноги. Он медленно шагал по поляне, заросшей неведомыми травами. На тонких голубоватых стеблях горделиво покачивались яркие разноцветные шары. Цветы?