Николай Грошев - Рассказы [СИ]

Почти три месяца он пил, пил без остановки. Засыпал пьяный, а просыпаясь шёл за бутылкой. Он сходил с ума. Родители и брат пытались ему помочь, но это привело только… Теперь он так не пил. Наташа дорого обошлась ему, очень дорого. Лучшие друзья — теперь враги, любящие родители — они никогда его не простят…

Несмотря ни на что он по-прежнему любил. В те дни он узнал что его любовь испытывала патологическое желание бегать на лево, чем регулярно занималась все годы их отношений. Да, он был слеп, и он давно простил её — ведь он любил, любил по-прежнему её одну. За весь год он так и не был ни с одной женщиной. В целом мире для него существовала лишь одна женщина…

Но сейчас он вспоминал совсем не это. В те дни он знал лишь боль, его разум балансировал на лезвии ножа. Пучина безумия стремилась поглотить его. Он не раз пытался оборвать свою жизнь, ненужную и бесполезную теперь. Почему-то не выходило: рвалась верёвка, нож попадался тупой, и тому подобное.

Сейчас он вспоминал о тех счастливых днях, когда они были вместе. Он жил лишь прошлым.

Вспомнился её счастливый смех, голубые глаза — вечно весёлые и такие красивые. Он вспомнил, как они шли по улице, рука об руку говоря ни о чём, как они сидели в её комнате, обняв друг друга. Она о чём-то говорила, а он, не слыша слов, наслаждался её щебетом, музыкой её голоса.

Он вспомнил даже то, о чём, казалось, давно забыл.

Новый год. Они провели его вдвоём. Красное вино и свечи, маленький скромный столик и её счастливый смех. И великолепная ночь полная любви и страсти.

Вспомнился их первый раз. Оба неопытные, великовозрастные дети. Они учились искусству любви на собственном опыте.

Он весело рассмеялся: какое было время, какое время.

Вновь ветер воспоминаний увёл его в дни счастья. Он вновь переживал те давно минувшие дни…

Захваченный ветром памяти он и сам не замечал куда идёт. А не всё ли равно? Он давно поставил крест на своей жизни и ждал лишь часа смерти. Он так давно не видел её, но так хорошо помнил. Каждая чёрточка столь милого лица, каждый изгиб великолепного тела — они навсегда врезались в его память, и больше он уже не видел ни кого. Мир давно перестал для него существовать, а жизнь стала невыносимой пыткой.

Что называется на автопилоте, парень шёл по тем местам, где так часто проходил под руку с ней, той единственной, что унесла с собой его сердце. И услужливая память — наш самый страшный мучитель и палач, — выносила на поверхность столь дорогие сердцу воспоминания.

А вот и двор, знакомый до боли двор. Не раз и не два они были здесь вдвоём. Вон и скамейка, на которой они часто сидели. Там же она впервые сказала ему, что хочет, носит его ребёнка…

Это уже было слишком: боль с новой силой скрутила его душу. Захотелось выть. Хватит!

Тряхнув головой — будто пытаясь таким образом выбросить тяжёлые воспоминания вон, — он раскурил новую сигарету и с интересом посмотрел на хорошо знакомую скамейку. Там расположилась какая-то парочка. Он уж было хотел уйти, пока его не заметили, но что-то остановило парня. Что? Может, это была Судьба. Они сидели спиной к нему и потому не замечали стоящего у дерева метрах в шести от них парня.

Опёршись плечом о белый ствол берёзы, он с интересом разглядывал парочку.

«Со спины здорово похожа на Наташу.» — Почувствовав укол боли в сердце, подумал он.

Молодые «любовнички» о чём-то жарко спорили. На его глазах спор быстро перешёл в ссору. Он ещё не успел докурить, а парочка уже разругалась в пух и прах. Местный дурдом нравился ему всё больше — хоть какое-то развлечение. Один чёрт делать нечего.

«А вечером всё-таки напьюсь!» — затушив сигарету, решил парень.

Ожесточённая ссора перешла на повышенные тона, теперь уже отчётливо слышались слова. Близилась развязка, теперь он уже точно не собирался уходить, не досмотрев цирк до конца.

Но сия развязка обманула его ожидания:

— Прощай, больше не желаю тебя видеть! — Взвился парень на один из особенно колких выпадов своей подруги и со скоростью легендарного зайца с батарейкой Энерджайзер в задней части организма, удалился.

Разочарованно пожав плечами, он решил уйти, пока ещё и девчонка его не засекла: злой как чёрт горе-Ромео пронёсся мимо, расстреляв его взбешёнными взглядами. Жёстко она парнишку зацепила! Он чувствовал себя так, будто был пойман, подглядывая в замочную скважину…

Он не ушёл: девчонка на скамейке плакала, склонив голову к коленям. Очень уж она похожа…

Не может быть!