Артем Углов - Предел прочности. Книга первая

- Каково это, лечить насильника?

- Вы мой пациент и мне платят деньги за лечение, а не за отвлеченные мысли по поводу и без, - доктор был лаконичен, как всегда. Выдав таблетки и трость, посоветовал на прощанье: - рекомендую обратится к психологу.

«Обойдусь как-нибудь без мозгоправов», - мысленно ответил я ему и поблагодарив, отправился в сторону казармы.

После вынужденного заточения в больничной палате, на улице было особенно хорошо. Наполненный запахом весны воздух приятно обжигал легкие и слегка кружил голову, за последние месяцы привыкшую исключительно к запахам лекарств. Ветерок приятно ласкал бритую макушку, иногда холодил и пытался забраться за шиворот, заставляя съежится и плотнее закутаться в форменное пальто. Снег сошел, но дыхание зимы еще чувствовалось, пускай и в столь кратких порывах. Ничего, еще неделька другая и весна окончательно приберет власть к рукам, растопив почерневшие сугробы в самых потаенных уголках леса.

Любоваться картиной просыпающейся природы помешала нога. Если в начале я лишь слегка прихрамывал, то ближе к казарме уже полностью опирался на трость, морщась от огненной боли в суставе. По словам Мартинсона чашечка была расколота вдребезги и поэтому проще было поставить новую, чем пытаться собрать старую. Требовалось длительное время на приживание импланта в столь важном сочленении. Может месяц, может три, а может и полгода, в зависимость от особенностей организма, а до этого придется потерпеть. Я и терпел, скрипя зубами то ли от боли, то ли от злости.

Подавленная успокоительными таблетками ярость начинала просыпаться. Пальцы на рукояти сжимались до белых костяшек только от одного понимания: скоро увижу МакСтоуна. До этого был уверен, что сдержусь, но чем ближе подходил к казарме, тем больше сомневался.

На встречу попался Нагуров, растерянно посмотрел в мою сторону и поспешил скрыться из виду. А вот и Леженец с Луциком, зло и одновременно насмешливо наблюдают за моим ковылянием. Я с трудом открыл дверь, ослабевшими за время бездействия руками, и зашел в сумрачный коридор. Да когда же они подкрутят яркость панелей?

Мимо прошла Джанет, даже не обратив внимание. Едва не задела плечом, так что пришлось крутить корпусом, избегая столкновения. Вес тела сместился на больную ногу, и следом пришла резкая боль, острой иглой пронзив сустав. Постоял, отдышался и пошел дальше, мерно постукивая тростью по пустому коридору.

Дверь в мою комнату была подозрительно приоткрыта. Еще не дойдя до порога, почувствовал резкий запах канализации. Заглянул и точно, внутри все в говне: стены, потолок, пол и даже окна измазаны. Кто-то умудрился навалить огромную кучу поверх кровати, а на том месте, где раньше висела бесценная картина, было написано крупными буквами: «насильник». Вместо краски неизвестный художник использовал все те же экскременты.

Долго любоваться разрухой не стал, уж больно запах был отвратным. Дошел до общего коммуникатора и вызвал диспетчера из отдела обслуживания. Было несколько неловко описывать возникшую проблему, особенно приятному женскому голосу.

- Поверьте, ваш случай не самый странный, - сказала она, когда я замялся в очередной раз. – Кто будет оплачивать уборку?

Кто… кто... Затейник сего мероприятия. Только пока я подам жалобу, пока изучат запись с камер, пока вынесут решение, пройдет очень много времени.

- Запишите на мое имя.

- Предстоящий объем работ, мягко говоря, не стандартный, - невозмутимо напомнила мне девушка, - поэтому будет оплачиваться по повышенному тарифу.

- Понимаю, - я зачем-то кивнул невидимой собеседнице. – Затраты мне со временем возместят, поэтому размер суммы не имеет значения.

Закончив разговор, повернулся и увидел добрую половину группы, находящуюся в зале. Часть из них сидела за столиками, делая вид, что кушает, другая стояла и смотрела: кто насмешливо, кто зло. На общем фоне выделялся МакСтоун, пытавшийся испепелить меня одним взглядом. Сжатая челюсть, напряженное тело и кулаки, давно готовые к бою.

- Надышался говном, бедненький, - улыбнулся я бывшему напарнику. – Да и жопа, поди, срать устала. Вот тебе, таблеточки от диареи.

Под ноги МакСтоуну полетела упаковка успокоительных. Мне было не жалко: доктор Мартинсон еще выпишет. Однако Том даже не дернулся, только скулы на лице заострились. Поближе к нему придвинулся Леженец и правильно сделал, потому что я молчать не собирался.

- Старичок, подруге своей привет передавай. Она у тебя такая мягонькая и сладкая.