В Бирюк - Приступ [СИ]

Чисто для знатоков фолька: без гранаты.

Вот тут всё по канону. И конь белый, и плащ красный, и шлем блистающий. Выслушав короткую фразу отца, Искандер гонит полусотню гридней через «сторожку» к лестнице, поворачивает своего белого жеребца…

— Княжич! Погоди. Там, у Софийских ворот, Чарджи мой тебя поджидает. Ты вели своим, чтобы вот такое (я оттягиваю на рукаве кафтана ткань. Блин, вляпался где-то) — не трогали.

Искандер, окинув меня сосредоточенно-неслышащим взглядом, поднимает коня с места в карьер. Славы ищет, «взятия ворот». Там славы… хоть ешь, хоть пей, хоть в карманы ложь. Три сотни волынских гридней… вовсе не мухи сонные.

— Так ты и Софийские взял? Такого уговора не было.

— Брось. Уговор был, что я тебя с этой стороны на приступочке встречу. А ты спросить должен: не замёрз ли братец Ванечка? Уговор исполнен — вот, сижу. А ты не спрашиваешь.

Андрей хмыкает. Вдруг слезает с коня:

— Подвинься. Дай-ка и я сяду.

Да тут на шестерых места хватит! Но, коли ихнее самое великокняжеское благородие желает — я подвинусь.

— С удовольствием. Посидим рядком, поговорим ладком.

— Ранен?

Тычет пальцем в пятно крови на рукаве.

— Не-а. Вражья.

— Эт ты хорошо с крестом удумал. Я уж решил — взяли вас. Ан нет, смотрю — зажёг воевода Иван знак. Как обещался.

— Как сказал — так и сделал. Только крест не я запалил.

— ??!! А кто?

— Вестовой мой, Пантелеймон. Да ты его видал третьего дня. Он тогда сумку кожаную жевал.

Андрей резко замирает, прокручивает в голове картинки последних дней…

— С голоду? Не кормишь слуг своих?

— Не, с испугу. Когда ты меня на плаху повёл.

— Тебя? На плаху? А, вспомнил. А почему он?

— Ежели дело сделано хорошо, то цветочек в холмик на вражьей могилке и ребёнок воткнуть может.

И вот тебе, Андрюша, доза сов. классики:

— А она — сделана?

Андрей кивает головой в сторону возвышающейся над нами башни. Там идёт бой. Суздальские… тоже по ступенькам бегать не умеют. Одолеть пять этажей крутого подъёма…

Слишком растянулись на лестнице. Первая группа успела проскочить внутрь и теперь рубится на стене. А основная попала под другую команду киевских с северных башен. Эти шли не по стене, а по валу за стеной. Опознали противника на лестнице, теперь сыпят туда стрелы сверху.

Со стены с воем падает чей-то воин. Темно, не разобрать чей. Падает плохо — спиной.

— У тебя побитых много?

— Никого.

Острый недоверчивый взгляд. Так не бывает.

Точнее: бывает. При измене среди защитников. Но я только подошёл. А измена… требует времени. Самому же взять башню…

Андрей не единожды побеждал в полевых битвах. Но брать крепости не умеет. Чуть другая часть военного искусства, в которой он… не успешен.

Мои Саров и Казанка — мелочи малозначные. Какие-то городки дикарей. А вот «мать городов русских»… Внушает.

— Хорошо тут у тебя. Спокойно.

Тут — спокойно?! Факеншит уелбантуренный! Да что ж у него в душе тогда творится?!

«Спокойно» — сильно локально. Ну очень сильно! Достаточно приподняться и выглянуть из-за забора.

В сотне шагов идёт кровавый бой на стене, если противник пройдёт ещё пару-тройку десятков шагов к башне, то сможет и нас тут, на скамейке у ворот «сторожки», стрелами достать. Мимо на рысях валят Владимирский и Суздальский городовые полки, грохот от беззубого провала ворот такой, что не слышно друг друга. Слева сзади, по дороге к Софийским, орут первые зарезаемые, зарубаемые, застреляемые и на копья подымаемые. Уже и огонь над крышами поднимается. Вот прямо сейчас, невидимо для нас, бегут, с разных направлений, с лестницами наперевес, к «своим» воротам союзные отряды…

Сотни колоколен церквей киевских колотят на разные лады, поднимая сограждан на защиту свободы и отечества, чести, достоинства и прочих… преференций.

Опаздуны. Враг уже не «у стен города» — враг внутри. Враг — мы. Ум, честь, совесть… в этом море свободолюбства и самодовольства, предательств и измен. Робкая надежда на светлое будущее. Готовая загрызть любого, вставшего на пути.

Перелом. Перелом истории, Руси, судеб…

А ему — «спокойно»!

Что ж, Ванюша, тебе есть у кого учиться. Впитывай.

— Ладно. Хорошо у тебя, однако ж надо и дела делать. Коня!

Вскочил, ускакал. Следом — кыпчаки охраны. Будто смерч пронёсся по улице. Пыль снежная во все стороны.

Вовремя: мои выезжают.