В Бирюк - Венец [СИ]

«Взаимозачёт» не допускается.

— Ты мне подарил ножик. Теперь я тебе его взад подарю.

Это — оскорбление.

«Перекрёстное опыление» не допускается.

— Вася подарил мне ложку, а Петя — вилку. Теперь я подарю Васе вилку, а Пете ложку.

Такое — обида. С оттенком антигосударственной провокации:

— А нафига нам такой государь? Мы что, сами, без него, не можем друг другу эти подарки сделать?

Понятно, что большинство полученных государем подарков будет со временем снова пущено в оборот. Как правило, не проданы, а именно снова подарены. Но другим людям, в других местах.

Есть предпочтения конкретных людей. Это — маловажно. Одаряется не человек, а представитель конкретного дома. Позже подарок будет передариваться внутри рода или круга дружественных родов.

Есть специфика момента. Вокруг разграбляемый, при этом «закрытый» скорым бездорожьем, город.

Дарить красивую рабыню…? — Бывает. Кыпчаки частенько дарят русским князьям «вельбудов и девок». Но не таком уровне, не с таким сурово православном государем, не при ценах «роба по резане».

Коня? — А удастся его сохранить? Выпустить-то на лужок побегать — месяца через два. А с кормами в городе…

Главное: сравнительная ценность подарков. Если ты даришь одному саблю в золотых ножнах, а другому — в серебряных, то второй понимает: он для государя «второй сорт». Это с однородными предметами. А если одному — седло, серебром выложенное, а другому остроги золотые… «кто из них матери-власти более ценен»?

Основная масса подарков в обе стороны — нынешние трофеи. Проще: свеже-награбленное.

«Грабёж по-русски» в нашем нынешнем исполнении имеет некоторые особенности. Основная масса ценностей накапливается не в общественных зданиях, не в частных домах, а в «домах церковных». В наиболее почитаемых церквах и монастырях. Их и «трясут» ныне в первую голову. Это и в русских летописях отмечено. Армия Боголюбского активно грабила церкви. Ну, если во главе воинства — «церковный вор», то и простым воинам, да и «не-простым», сам бог велел.

Кроме ценностей, понятных моим современникам: злато-серебро, жемчуга с самоцветами да диамантами, в «церковных домах» есть ценности специфические — реликвии. Потребительская ценность таких артефактов в виде деревянной щепочки, клочка ткани, кусочка человеческой кости определяется распространённостью связанного с ним суеверия. Верой данной популяции хомосапиенсов в чудеса, проистекающие из данного предмета.

«Верую потому что абсурдно». История множества реликвий подтверждает как силу веры, так и беспредельность абсурдности. Теперь сравните «потребительскую ценность» какой-нибудь «частицы левой сандалии ап. Павла» и «пут конских бронзовых с замком золочёным».

Подобные списки подарков, полученных и отданных, составляют немалую часть общего объёма исторических документов. Увы, коллеги-попандопулы эту тему… Я, кстати, тоже — «не копенгаген». У меня есть несколько человек — Николай, Аким, Чарджи, молодёжь подрастает — которые в этом понимают. Я их слегка придерживаю — жаба-то давит. А так-то…

Есть много вещей в «Святой Руси», которые я так и не понял. Принимаю на веру и смотрю, что получается.

В княжеской трапезной, как я уже докладывал, около двухсот посадочных мест. При восьми тысячах войска — от меня пять рыл. В смысле: душ. Мероприятие было мною представлено на утреннем построении отряда как награждение особо отличившихся. Поэтому: Брусило и Терпило. Алу как представитель кыпчаков. Чарджи как герой взятия Софийских ворот. Ну и я, как начальник всего… этого.

Собирались… как барышни на первый бал.

Сперва Чарджи не было — он на Митрополичью дачу обоз водил, вернулся уже хорошо засветло.

Алу прискакал галопом в полном восторге. Ещё бы: он первым во всей своей орде с самим Первым Государем Всея Руси за одним столом сидеть будет.

Пришлось парня притормозить. «Кыпчакские товарищи» одели его в какой-то… в какую-то епанчу. Из церковной золотой парчи. С престола в храме божьем где-то слямзили. Ярко, красиво, богато. Но в собрании православных… вызывающе.

Десятников моих одеть… Николай бежит, шубу бобровую тащит:

— Ты глянь! Брусиле — как влитая! Богато и к лицу. Он в ней…

— Как беременная купчиха на паперти.

— Неправду говоришь! Купчихи таких шуб не носят!

— Ладно. Беременная боярыня. Кончайте хренью заниматься.

И правда — как дети малые. У меня в кармане серьга того сельджука катается, в голове разные расчёты да планы мечутся, а они тут…