В Бирюк - Венец [СИ]

В церкви Боголюбскому рядом с Благочестником становиться нельзя — не смотрится.

Андрей невысокого роста, скособоченный, голову держит… наклонённо-выставленно. Да и на лицо… не внушает. А вот Ромочка — настоящий государь, канонический: «Возрастомъ въсокъ, плечима великъ, лицемь красенъ».

Красавелло.

Но — смиренен: «любовь им?aше ко всимъ и к братьи сво╓и. ист?ньноую нелицемерноую».

На лицо благостен, голосом добр. Вовсе не шипение с порявкиванием, как у Андрея.

Я бы сказал, что Ромочка фотогеничен. Но фотографии здесь нет, поэтому… молебногеничен?

Это — со слов, в пересказе. Мне в церковь — как в женскую баню. Хуже: ещё и не хочется. Епитимья у меня. И слава богу.

Поэтому мы успели кучу разных полезных дел понаделать, собрать делегацию и, с наступлением сумерек, когда приглашённые уже в третий раз собирались в княжью трапезную, влиться в общий поток.

Если за столом две сотни «героев», то во дворе сотен пять обслуги. Не считая отрядов, которые просто в детинце на постой поставлены. Вокруг Десятинной мощённая площадка, включающая все четыре дворца. На мостовую конями нельзя. Коновязей нет. Те что есть — чуть ли не за стеной детинца. С утра было тепло, снег и землю внутри града Владимирова перемесили в кашу. С навозом. Слезай с коня черте где, топай по чавкающей грязи, ковыряя кашу острогами.

Это счастье, что у меня упряжь лёгкая, седло «черкесское», кроме конных копейщиков — никто шпор не носят.

Парни мои намывались-начищались. Парадки нет, а брать трофейное… Коли все в таком будут, то нам краденое зачем?

«Настоящего воина видать по порядку в оружии и чистоте в одежде, а не по рубахе шёлковой да поясу золочённому».

Были чистенькие, стали… чуть чище, чем все.

Шутки шучу, сказки сказываю, пытаюсь поддержать у моих спутников оптимистическое настроение, сделать им праздник. Я-то представлял им приглашение сюда как честь, а если они себя будут чувствовать неумытыми замарашками, то какая ж это награда?

Что порадовало: у распорядителей хоть какой-то намёк на организацию.

— Всеволжские? Сща гляну. Ага. Вас пятеро. Остальные — пусть гуляют.

Нехорошо. Сухан с Пантелейкой гуляют в сторону конвоя с конями. Мне без них… Забарился, Ванюша, привык, что вокруг тебя прислуга скачет. А ныне сам вокруг своих награждаемых поскачи.

Тот же зал, п-образный стол. Перекладинка поднята. Успели помост сбить, на него стол и лавки поставили. И трон затащили. Андрей — «по полному профилю»: в мономаховке, бармах. Крест и меч под руками на столе лежат, посох над троном торчит.

Технология почествования такая: бирюч сбоку вопит имя с титулом. Очередной вятший выбирается из-за стола, а выбраться, скажу я вам, сидя на лавке в общем ряду, не просто. Бежит на пустое место посреди «покоя». Становится в паре шагов от помоста. Я так понимаю, что Боголюбский видит поверх стола только глаза на задранном к нему лице.

Всё это время «со-едалище», в смысле: присутствующие на пиру, шумно высказываются по поводу «опубликованного» персонажа. Стучат ногами в пол, руками и кубками по столу и сообщают:

— Вася — хороший!

Более всего, конечно, усердствует команда поименованного. Некоторые, из числа непричастных и особо пьяненьких, пытаются шутить и язвить. Более разумные соседи притормаживают:

— Нашим же тоже туда бежать. Нафига нарываться?

Пока «чествуемый» бежит, перед Андреем на стол кладут подарок. Награждаемый добежал — важный боярин сбоку орёт мотивационную часть: за что награждается и чем. Андрей выдаёт в запрокинутое лицо пару фраз, типа:

— Вася, друг, уважаю. Прими, не побрезгуй.

Дотрагивается до подарка, типа приподнял.

Пара слуг снимают хрень со стола и передают паре слуг внизу. Те, с поклоном, вручают одариваемому. Тот кланяется, благодарит.

Так — двести раз. Какие-то приёмы оптимизации, типа:

— Награждается Вася. Пете приготовится, — не предусмотрены.

Хуже. Государь почитает долгом своим явить особое внимание, дружественность. Типа:

— А как твоя пегая кобылка? Всё хромает?

После чего следует полный отчёт о здоровье данного транспортного средства, о самочувствии всех его родственников, о семействе и поголовье осчастляемого.

Другой боярин возле Государя вздымает кубок и вопит в зал:

— Ну, выпьем за Васю!

Государь приподнимает свой кубок, типа хлебанул здравницу, Васе тоже подносят посудину, он суетится, не соображая куда девать подарок: и подарок, и кубок надо держать двумя руками. Слуги забирают подарок, дожидаются, когда Вася запрокинет посудинку да ещё и покачает вверх дном, показывая, что государева милость воспринята в полном объёме, забирают посуду, возвращают подарок и отправляют. В сторону места постоянной посадки. В кубок наливают следующую порцию.