Марк Лоуренс - Убить одним словом [litres]

– Все произойдет, как должно произойти. Миа выживет.

– Что? – Я потряс головой. – Ты сказал, что не помнишь этого. Я же память себе сотру.

– Я не помню, как это произошло, но я помню последствия. Я прожил с этим больше половины моей жизни. Я никогда никого не расспрашивал, но некоторых фактов невозможно избежать.

– Последствия? – Я вновь попытался высвободиться, но он не отпускал меня. Он был столь же силен или столь же слаб, как я.

– Это Башня Иллюзий. Оттуда не спастись без жертвоприношения. – Димус отпустил меня, издав нечто похожее на крик боли, и прислонился спиной к стене. – Нужно заплатить определенную цену.

– Расскажи мне все, что ты знаешь! – крикнул я.

– Я знаю, что благодаря этому ты сможешь вернуть Миа. Вернуть ей ее прошлое и подарить ей будущее. Я знаю, что однажды это будет для тебя важнее, чем все остальное. Чем что угодно.

– Какой ценой? – Я схватил его обеими руками за полы плаща. – Какой ценой? – Фонарь от велосипеда упал на землю, и на стенах в безумном танце заиграли тени.

– Ты потеряешь друзей здесь, Ник. Я потеряю друзей. И у меня было двадцать пять лет на то, чтобы оплакать этот факт. Мои руки перепачканы кровью. Что бы я ни делал, мои руки в крови.

– Кого? Кого я потеряю? – Я впечатал его в стену.

– Это… – Он кашлянул. Что-то темное выступило на его губах. – Это важно? Это… это изменит то, как ты поступишь?

– Я… – Я попытался представить, как теряю кого-то из них. Лицо матери Саймона, когда она узнает, что ее единственный сын мертв. Лица Арно, если они потеряют Элтона. – Нет! Я не потеряю никого из них! Скажи мне, как остановить все это!

– Ты не можешь это остановить. Это жертвоприношение. Это цена, которую мы должны заплатить. Ее жизнь будет спасена. Другие потеряны. Одна или многие? Элтон уже загадал тебе эту загадку. И ты сбежал от нее. Спроси меня вновь, как это остановить, и, возможно, я скажу тебе. Но тебе надо будет принять решение. Я могу сказать тебе, где найти Раста. Одно слово. Одно слово.

– Я… – Это было как заклинание. Одно слово, и кто-то, кто мог бы выжить, умрет.

– Или позволь этому идти своим чередом. Как это уже произошло. Позволь моему прошлому стать твоим будущим. И спаси Миа.

– Миа. – Одно короткое слово, которое вызывало вихрь из сотен образов в моей голове. Я хотел ее спасти. Больше всего на свете. В этот момент – даже больше, чем выздороветь. Я освободил Димуса и отступил.

Он выпрямился, поморщившись. Изо рта у него стекала кровь. В свете упавшего фонаря у него был демонический вид, почти как у вампира, которым он когда-то показался нам.

– Я не знаю, что ты сделаешь, Ник. Я не помню этого разговора. Я помню следующую неделю. Я помню все то дерьмо, которое мне пришлось разгребать. Тела, которые надо было предать земле. Ничего хорошего в этом не было. Но оно произошло.

– Я не могу играть в эти игры. Мне жаль. – Я сделал шаг назад, наклонился и подобрал фонарь. – Мне надо отвязаться от этого будущего, отправить нас в другую временну´ю линию. Нам всем нужен шанс. Я не могу пройти твоим путем. Мне жаль. – Я бросил взгляд в темный коридор. – Твоя Миа взрослая. Ей сорок. Она свою жизнь прожила…

Димус опустил голову.

– Как легко молодые жертвуют старыми. Когда тебе будет сорок, тебе это не покажется таким однозначным. Поверь мне. Но… Помни, что ты сказал мне, что старики были ценой, которую можно заплатить.

– Я не говорил этого. – Не совсем. Но, в общем-то, я так и сказал.

Димус поднял свой правый рукав.

– У меня здесь нет шрама. – Он провел пальцем по обратной стороне ладони.

– Что? – Я не мог понять, он обезумел или пытался отвлечь мое внимание, пока Раст убивал моих друзей.

– У меня нет здесь шрама. – Он пожал плечами. – Если бы у тебя он был… то ты не смог бы стать мной. Смог бы? – Он опустил рукав на место. – Я помню, что этой ночью здесь погибли трое. Сделай все по-своему, и, может быть, погибнет больше. А может, и меньше. – Он поймал мой взгляд и зажмурился от света фонаря. – Он в твоем кармане.

Я порылся в кармане плаща, и да, он там и был, мой складной нож. Я вынул его и приложил маленькое, как бритва, острое лезвие к тыльной стороне моего запястья.

– Подумай об этом. – Димус не умолял. Я был ему благодарен за это.

– Нет времени, – и я полоснул лезвием по коже. Я несильно нажал, но кровь быстро выступила, а вместе с ней возникла и острая, тошнотворная боль. Я отвернулся, и меня вырвало. У меня теперь будет шрам там, где его нет у Димуса. Он не был мной. Его прошлое больше не было моим будущим.