Йен Уотсон - Блудницы Вавилона

Теперь, когда их повелителю ничто не угрожало — и прежде чем слон освободил задние ноги, — отважные македоняне устремились в атаку. Однако их мечи либо отскакивали от толстой шкуры, либо оставляли на ней слишком мелкие порезы, которые только еще больше раздражали животное. Пара вонзившихся ему в бок копий тоже нанесли вреда не больше, чем пчелиные укусы. Лампа в домике разбилась, и огонь тут же переметнулся на пурпурные занавески. В воздухе запахло мустом и слоновьим дерьмом.

Внезапно на поле выскочил блондинистый квотербек, в котором Алекс сразу узнал Музи.

Вооруженный копьем смельчак пританцовывал перед рассвирепевшим монстром, делая молниеносные выпады, отскакивая и снова наступая. Слон попятился и поднялся на задние ноги. Пламя опалило кожу, и он, взревев, рванулся вперед. Задние колья выскочили из земли.

В тот же миг, прежде чем животное ринулось вперед, Музи подскочил к нему и, размахнувшись, вонзил копье в левый глаз.

Слон пошатнулся. Музи отпрыгнул, и громадная туша рухнула наземь. Удар оказался на редкость точным — копье, избежав встречи с костями черепа, дошло до мозга.

Паника унялась. Музи отступил в сторону. Тяжело дыша, он огляделся и застыл, увидев Алекса в руках греческого воина. Царь Александр, слегка прихрамывая, подошел к герою. Выглядел он усталым и даже изнуренным.

— Молодец. Настоящий Геракл. Как тебя зовут?

— Музи, сын Гибила, ваше величество.

— Того самого Гибила, который построил погребальную пирамиду?

— Того самого, ваше величество.

— И ты готов был пожертвовать собственной жизнью, чтобы остановить обезумевшее животное и не позволить ему испортить церемонию. Что желаешь получить взамен? Проси что хочешь. — Видя, что Музи колеблется, царь добавил: — Ты должен попросить. Не люблю, когда мне отказывают.

Музи потер затылок, потом показал пальцем на Алекса и офицера.

— Ваш человек, похоже, схватил моего раба. Я бы хотел, чтобы мне позволили его забрать.

— Этот человек задержан, ваше величество, — запротестовал офицер.

Тем временем Аристандр отвернулся, сделав вид, что происходящее никак его не касается.

Царь вспыхнул и, поджав губы, пристально посмотрел на Алекса.

— Просишь за него? Так, значит, беглец стал твоим рабом?

— Да, ваше величество. Вообще-то он любимый раб моей супруги. И я прошу, великий царь, вернуть его мне.

— Что сделал этот раб? — спросил Александр у офицера, но прежде чем тот успел ответить, поднял руку. — Не важно. Я обещал и сдержу слово. Раб прощен. Отпусти его.

— Тебе крупно повезло, ублюдок, — прошипел грек и подтолкнул Алекса к Музи.

Пока они пробивались через толпу, окружившую мертвого слона — клетка на его спине уже догорала, — Музи молчал. Удалившись на почтительное расстояние, он рывком остановил Алекса.

— Итак, почему я тебя выручил, а? Ты же развлекаешься с моей женой, верно?

— Хозяин?..

— Не принимай меня за дурака. И послушай, что я тебе скажу. Я спас твою задницу, потому что наблюдал за тобой и Фессанией. Да, я вижу, как она к тебе относится, как притворяется, будто ты для нее ничего не значишь. Я вижу ее насквозь. Более того, я восхищаюсь ею. И мой отец тоже в восторге от нее. Он ведь хочет, чтобы ты с ней развлекался, да? Вот почему ты постоянно с нами таскаешься, верно? Отец держит тебя для того, чтобы Фессания не скучала.

А теперь вот что. Будь я проклят, если испорчу вам веселье. Забавляйтесь. А я поведу свою игру. Пусть Фес делает что хочет. Удивлен, а? В этой игре для меня есть по крайней мере один плюс: она дает возможность развлекаться по-своему. Охотиться с ребятами. Не это важно, а то, что Фессания довольна. Не хочу, чтобы она кисла или чувствовала себя несчастной. Серьезно. Думаю, того же хочет и мой папаша, особенно сейчас, когда у них с Фес какие-то общие делишки. Однажды когда-нибудь Фес полюбит меня. По-своему. И тогда она поймет, что я давно в курсе ваших проделок. А когда поймет это, полюбит меня еще сильнее. Я не стану копаться в дерьме, пока она беременна. Но ты, парень, запомни. — Говоря это, Музи держал Алекса за горло — твердо, но не настолько, чтобы задушить. — Если с Фессанией или моим отцом что-то случится, если ты или этот индийский факир навлечете на наш дом неприятности, я задушу тебя сам. Ты ведь мастер устраивать неприятности, верно? Иначе с чего бы тот грек так крепко за тебя взялся, а?

— Это недоразумение… — прохрипел Алекс.

— Можешь размахивать концом и дальше. Пока не придет день, когда Фес повернется ко мне. И вот тогда я сделаю его малость короче. И не суй свой нос в другие дела. Понял?