Владимир Михайлов - Избранные произведения. Том 4

Леза ожидала, что разговор сразу перейдет на ее жизнь, на отношения с Изаром – на все то, что было для нее самым важным. Однако Жемчужина Власти заговорила о совершенно других вещах: о погоде, о последних театральных спектаклях (некоторые из них Леза видела по телевизору, на другие собиралась сходить, но все как–то не выбиралась, да и не было желания идти одной, связи с былыми подружками (очень немногими) как–то распались, когда она переехала в теперешний свой дом, знакомых мужчин у нее просто не было, а с Изаром – о, не приходилось и мечтать об этом, вот тогда–то уж Ястра наверняка ей не простила бы…) – наконец они, кажется, добрались до серьезной темы. Поговорив о недавнем спортивном празднике, о котором Леза почти ничего не слышала и вынуждена была отвечать наугад, Ястра под конец спросила:

– Кстати, вы, по–моему, там не были? Откровенно говоря, я вам завидую – я ни за что не пошла бы, не такой уж я любитель спорта, – но таков протокол, мне надо было присутствовать, сидеть рядом с Изаром. Я надеюсь, он вас не очень обижает?

– Нет. – Губы были сухими, и слово прозвучало едва слышно. Пришлось облизать губы языком и повторить уже громче: – Нет, что вы! Он так добр ко мне…

– Приятно слышать; значит, и в нем сохранились еще человеческие черты…

Сколь ни была Леза исполнена почтения к собеседнице, но тут не выдержала:

– Как вы можете!.. Властелин – лучший из людей!

– Скажите, а вы и в постели называете его Властелином?

Леза не нашлась, что ответить, и лишь покраснела.

– Ну хорошо, девочка, простите меня – я, как вам, наверное, приходилось слышать от Изара, женщина плохо воспитанная и развратная. (Леза закрутила головой.) Разве он вам не говорил этого? Странно… Ну, в конце концов, это ваше дело. Почему вы ничего не едите? Позвольте, я налью вам еще кофе. Нет, если вы не выпьете хотя бы еще чашку, я буду считать, что плохо приняла вас – или что вы испытываете ко мне какое–то плохое чувство. Ведь нет?

Леза судорожно выпила чашку, чтобы сделать разговор на эту тему невозможным.

– Вот умница… Но ведь, откровенно говоря, вам не за что не любить меня – я никогда не сделала вам ничего плохого, да и не собираюсь. Вы боитесь за своего Изара?

Наверное, глаза выдали Лезу прежде, чем она смогла придумать хоть какой–нибудь ответ.

– Боитесь. Но только не бойтесь меня: я на него не претендую. Вы видели по телевизору – это?

– Да… Извините меня…

– За что же? Это для того и передавалось, чтобы все видели. Но с меня этого хватило. Надеюсь, что вас он никогда не насиловал? А то это иногда у них входит в привычку.

– Я бы согласилась и на это, – сказала Леза прежде, чем успела подумать. Слова вырвались как–то сами собой.

– Вы серьезно? Бедная девочка, оказывается, это у вас настоящее… Так вот: не бойтесь меня. Но всякий мужчина есть всего лишь мужчина. И если вы не хотите потерять его, то я искренне советую вам привязать его покрепче. Например, соберитесь с мужеством и родите ему ребенка…

Леза почувствовала, что неотвратимо краснеет.

– Леза, Леза, что я вижу! Следует ли понимать это, что вы уже?..

Леза смогла только кивнуть. Она боялась поднять глаза.

– Вот тебе и раз! – проговорила Ястра, смеясь. – Подруга по несчастью, вот как это следует назвать.

Леза поняла не сразу. А поняв, почему–то обрадовалась:

– И вы тоже?

– А почему нет? Высокое положение в обществе само по себе не является противозачаточным средством, уверяю вас… и прошу вас, девочка: не бойтесь – ваш Изар не имеет к этому никакого отношения, клянусь вам.

– Я верю… Но, Властительница, разве это не отразится на его судьбе?

– На чьей: Изара?

– Вашего мальчика. Ведь будет мальчик?

– Рожать девочек мне не полагается. Хотя в дальнейшем…

– Но он не сможет унаследовать Власть?

– А для вас так важно, чтобы он унаследовал?

– Да. Очень.

– Вот интересно. А почему?

– Потому что иначе… это был бы мой…

– Вот как… Пожалуй, вы правы. Но разве вам не хочется, чтобы ваш сын – а Изар уж позаботится, чтобы родился сын, на то у нас есть медицина, – чтобы ваш сын стал Властелином?

– О, только не это!

– Протестует ваша скромность? Я ведь вижу, что вы скромница.

– Может быть… но не это главное. Я не хочу… не могу представить, что мой сын со временем будет вынужден убить своего отца… что его с раннего детства будут приучать к этой мысли и обучать тому, как душить людей… Что придет час, когда он должен будет изнасиловать какую–то женщину, которую мне уже сейчас жаль, хотя она, наверное, еще не родилась на свет…