Сергей Щепетов - Клан Мамонта

Все кончилось резко – словно и не было. Тыльной стороной ладони незнакомец вытер пот со лба.

– Твои духи сильны, – устало признал он.

– Не жалуюсь, – усмехнулся Семен. – Имя?

– Ващуг.

– Колдун, небось? – устало зевнул Семен.

– Говорящий с духами.

– Ясное дело… Только что-то они плохо помогали твоим людям.

– Как сказать, как сказать… – осклабилось в улыбке морщинистое лицо.

– Это ты на что намекаешь? – вяло удивился Семен.

– Воины моей семьи остались среди живых, а сыновья Ненчича ушли.

– Надо же, как интересно! – попытался изобразить любопытство победитель. – И кто же он – этот Ненчич?

– Глава клана имазров.

«Знакомая ситуация,– ухмыльнулся Семен.– Каждый говорит по-своему, но собеседника понимает. Его "лингва" от лоуринской отличается, пожалуй, не сильнее, чем украинский язык от русского. По-видимому, происходят они из одного корня и разошлись недавно – меньше тысячи лет назад. Надо попробовать сохранить ее в памяти после контакта – это же не другой язык, а как бы искаженный прежний. Только вот грузит он меня мистической чушью напрасно: в миропонимание лоуринов пришлось врубаться потом и кровью, а у этих система не хуже, но другая. Так что же, все начинать с начала?! Да пошел он куда подальше!!!»

Для «внутреннего» перевода последних фраз колдуна Семен использовал термины «семья» и «клан», хотя они были не очень подходящими. Ему было не до лингвистических тонкостей: смысл в том, что эти общности отличаются от «рода» и «племени» у лоуринов. А еще он отчетливо ощутил волну тяжелой застарелой ненависти, которая плеснула при произнесении имени главы клана.

– А почему бы этим самым имазрам, вместе с их главой, не убраться туда, откуда они пришли? – поинтересовался Семен. – Это – земля нашей охоты, и на ней мы вас уничтожим.

– Вряд ли, – сморщился в улыбке Ващуг. – Колдовством можно выиграть битву, но не войну. Я видел…

– Что ты видел?! Нашу битву? И как тебе понравилось?

– Очень понравилось! Ты заставил воевать женщин, нелюдей и дикого человека! Может быть, и волки рыщут вокруг стойбища по твоей воле? Наверное, ты великий колдун!

– Конечно! – охотно согласился Семен. – А еще у меня была мысль напустить на вас табун мамонтов, чтоб растоптали к чертовой матери. Или хотя бы пригнать стаю ворон, чтоб гадили на головы вашим воинам во время битвы. Только я решил, что это будет уже лишним. Чему ты смеешься?

– Я не смеюсь. Разве можно смеяться над такой силой?! Просто мне кажется, что в твоей власти нет… воинов-мужчин.

«Прямо как удар поддых, – признал Семен. – И что ответить? Сказать, что у нас полно воинов? Но мы же, в основном, ментально общаемся – фальшь он сразу почувствует, поскольку у меня сейчас не хватит сил притвориться как следует. И вообще, куда это он клонит?! Что-то не похоже, чтобы он "грузил" меня со страху. Первобытный народ – особенно колдуны – к смерти относится иначе, чем их далекие потомки. Хотя, в большинстве своем, никто к ней специально не стремится, а старается по мере возможности, избежать».

– Да, – насмешливо сказал Семен, – у Союза Пяти племен остались лишь женщины и дети. Мы слабы и ничтожны – одним колдовством держимся! Ну да ничего: перебили этих, перебьем и остальных.

– Ты так хочешь этого? А ведь мир часто полезнее войны.

– Во-он оно что! – немного растерялся Семен. – Предлагаешь договориться о мире?! Во-первых: кто ты такой и на что годен? Кто за тобой стоит? А во-вторых, даже если ты крупная шишка и крутой бугор, не больно удачное место и время ты выбрал для переговоров! Скажи уж честно – жить хочешь!

– Жить хотят все, – улыбнулся колдун, – но не все могут.

– Это точно, – признал очевидное Семен. – Те, кого ты называешь «нелюдями», умеют делать из живых людей прекрасное жаркое – медленно и долго. И пока они будут его из тебя делать, ты расскажешь все, что меня интересует.

Чужой колдун усмехнулся – спокойно и почти снисходительно:

– Во-первых, покинуть этот мир я могу по своей воле – хоть сейчас. И никто не в силах мне помешать. А во-вторых, разве я отказываюсь что-то рассказывать?

Семен тяжко вздохнул: после бессонной ночи, после кровавой драки голова его гудела, руки дрожали, и, вообще, ему было тошно. Понятно, конечно, что ковать железо нужно, пока оно горячо, вот только не наделать бы впопыхах ошибок. С другой стороны, скоро у него наступит нервная и физическая разрядка, он раскиснет и будет вообще ни на что не способен.

– Ладно, давай рассказывай! Про имазров, Нен-чича, кланы, семьи и все остальное. А для начала объясни мне, зачем вы бьете столько мамонтов?