Роберт Хайнлайн - Нам, живущим. Реквием

Мать Дианы была человеком не столь ярким, но не менее важным для развития характера девочки. Она работала хирургом и происходила из династии хирургов и целителей. Спокойная и хладнокровная, с длинными тонкими костлявыми руками, более выразительными, чем ее бесстрастное лицо, она казалась отстраненной от окружающего мира и лишь тогда была живой, когда ее чувствительные деликатные пальцы пересекали грань между жизнью и смертью. И хотя заниматься танцами девочку поощрял отец, именно мать настояла, чтобы Диана продолжала учебу, пока не достигнет достойного результата – собственного стиля.

Диана росла то с одним родителем, то с другим и, наконец, с двумя одновременно, когда их непохожие занятия позволяли вести семейную жизнь. Ее мать отбирала учебные записи для формального базового образования и культурного ориентирования ребенка. Отец дополнял эту программу небольшими экскурсиями в культурные и промышленные центры, чтобы придать реальности тому, что она узнавала из записей. По настоянию матери Диана, будучи подростком, два года прожила в Центре развития, чтобы испытать на практике реальность социального самоуправления и понять, чем живет основная масса населения.

Идеальной была эта среда или нет, Диана цвела и росла, была не просто здоровой и сильной, но отличалась гибким и не стесненным условностями умом, характером радостным и свободным от скуки, памятью, сохраняющей огромные объемы информации, и навыками, достаточными для разумной интеграции в общество. Возможный недостаток ее характера, если это вообще недостаток, заключался в том, что она быстро проникалась симпатией на эмоциональном уровне, легко чувствовала боль и печали других людей. Из-за этого она не смогла пойти по стопам матери и стать хирургом – ей не давалась отстраненность, необходимая, чтобы защитить хирурга от эмоционального натиска страданий пациентов. Эта уязвимость слишком легко затягивала ее в эмоциональные отношения, особенно с противоположным полом. Когда ей не было еще двадцати лет, она испытала огромную боль в результате любовной связи с молодым поэтом, больным циклоидным неврозом, вероятно психического происхождения. Он стал одержим ее танцами и покончил с собой, наблюдая за кульминацией одного из ее эмоциональных номеров. Конечно, легко говорить, что он не должен был находиться на свободе, однако читателям, как и автору, хорошо известно, что наши превентивные диагнозы не являются безошибочными и что мы не можем позволить себе рисковать нарушением обычаев, на которых основана наша свобода.

Как бы то ни было, для Дианы это чуть не стало катастрофой. Физические последствия, естественно, дали о себе знать, учитывая ее характер: и истерический гастрит, и нарушенный метаболизм, разумеется; нервный срыв был гораздо сильнее. Мгновенный переход к интровертности, избыточная застенчивость и ужас перед танцами – таковы были основные симптомы. Отец бросил все, чем в тот момент занимался, и поспешил к ней, устроил разборки с медиками относительно ее лечения, сотворил бедлам и в итоге умыкнул ее, чтобы вовлечь в полугодовой шумный аттракцион, не оставляющий времени на раздумья. Ближе к концу этого срока лишенное воображения «красивое молодое животное» соблазнило ее вернуться к нормальной половой жизни. Она быстро устала от любовника, а он от нее, и однажды утром она проснулась и почувствовала себя полностью исцеленной и жаждущей не только танцевать, но и наслаждаться миром и населяющими его людьми.

Болезнь Дианы, возможно, не усилила ее способности танцовщицы, но расширила ее горизонты. Ее по-прежнему очень интересовал танец, и она твердо верила, что это самое живое и самое личное из всех искусств, однако она теперь чувствовала себя не только исцеленной, но и взрослой, и в ней проснулся живой интерес к жизни, ко всем знаниям, ко всей культурной модели. А ее репутация танцовщицы все возрастала, хотя для нее танец все больше становился лишь средством, дающим возможность более полно насладиться мириадами других аспектов жизни. – Примеч. автора.

Речь Вудро Вильсона, президента США, произнесенная 10 мая 1915 г. в Филадельфии. – Примеч. С. В. Голд.

«Лузитания» – пассажирский лайнер, потопленный немецкой подводной лодкой 5 мая 1915 г. – Примеч. С. В. Голд.

Такова участь (лат.) . – Примеч. перев .

В оригинале «bird of mournful numbers» – птица печальных строф; возможно, отсылка к «Псалому жизни» Г. Лонгфелло. – Примеч. С. В. Голд.